Праведник

«Нет, нет! Она не такая, как все! — заговорил вдруг в Виталике совсем другой голос, тот самый — странный далекий голос, который так часто врывался в его мысли, когда он думал об Аллочке. — Она лучше, лучше других! Она прекрасна и чиста! Она — единственное, ради чего еще стоит жить!.

Да, она прекрасна! — все более озлобляясь, продолжал размышлять граф. — Ну и что? Что меняет это? Ведь она никогда, никогда не захочет быть со мной!.. Никогда?.. Какая ужасная мысль! Неужели никогда? Неужели я обречен на эти вечные страдания?.. Вечные? Но разве есть что-нибудь вечное на этой Земле? Все тленно, все смертны. В том числе и я и она… Она тоже когда-нибудь умрет. И может… Может, чем скорее это произойдет… О, черт! Я должен решиться и пойти на это! Пусть это будет не так, как с теми, другими… Да, она не такая, как все, и я не могу поступить с ней так же… Это должно быть как-то по-другому, но я должен…

Но ради чего потом жить? — спросил тот же странный далекий голос.

Для чего?.. Для того, чтобы тоже в конце концов умереть…»

Виталик снова посмотрел на часы и снова взглянул в окошко. Аллочка, в дешевом светлом платьице и неизменных своих белых туфельках, стояла под огромным уличным зонтом точно в том самом месте, где они договорились о встрече два дня назад.

«Что это? Произошло чудо? Она пришла? Пришла вовремя, не опоздала? Как она красива в этом своем простом наряде! Милая, милая Аллочка! Как смел я сейчас думать о ней такое!» — в радостном порыве пронеслось в голове молодого графа, и через мгновение с букетом дорогих алых роз он уже со всех ног бежал навстречу своей возлюбленной.

— Здравствуй, Аллочка!

— Здравствуй, здравствуй, Виталик. Это мне?

— Тебе.

— Ах, какие чудесные! Как пахнут! Я обожаю розы. А ведь ты опоздал, Виталик. На целую минуту опоздал.

— Опоздал!.. Да, опоздал! Прости меня, Аллочка.

— Ладно, ладно, прощаю.

Виталик приблизился и нагнулся, чтобы поцеловать ее в щечку, но она отклонилась, сделала шаг назад, и он смешно чмокнул воздух.

— Ну? Как дела на любовном фронте? — не скрывая своего нетерпения и любопытства, тут же спросила Аллочка. — Вы выполнили мою просьбу, граф?

— Твою просьбу?.. Выполнил ли я твою просьбу?.. — растерянно переспросил он.

— Как! Ты что забыл? — с досадой произнесла Аллочка. — Ты не встречался с Галочкой Зверевой?

Виталик вдруг отшатнулся и побледнел.

— Нет! — вырвалось у него.

— Нет? Что значит нет? Она не пришла к тебе на свидание или ты просто ей не звонил?

— Нет, нет… — в волнении повторил Виталик.

— Что ты заладил: нет, нет! Не пришла или не звонил? Отвечай!

— Не пришла… — наконец ответил Виталик. — Она не пришла.

— Так. Значит, ты ей позвонил, предложил встретиться, а она не пришла? Так?

— Так…

Аллочка удовлетворенно вздохнула.

— Ну вот. Так я и знала. А еще учит меня, как жить, — сказала она и, помолчав немного, спросила: — Ну что? Уезжаешь?

— Уезжаю, — грустно ответил Виталик. — Надо ехать. Проводишь меня?

— Конечно, — равнодушно сказала Аллочка. — Я ведь тебе обещала. Я ведь для этого и пришла.

— Так поедем! Карета там, за углом.

— Уф, — снова вздохнула Аллочка. — Ну поехали, ладно. Только ты смотри, Виталик, это… Только без рук. Договорились?

— Конечно, конечно, Аллочка!

— Ну тогда едем, едем. Вперед!

Они катались довольно долго. Говорили очень мало и совсем на отвлеченные темы. Аллочка почти все время смотрела в окно. Виталик неотрывно смотрел на Аллочку. Ему очень хотелось обнять ее, но он никак не мог решиться. Иногда он глядел ей в затылок в полном умилении, потом вдруг раздражался от того, что Аллочка не замечает или делает вид, что не замечает его любящего, преданного взгляда, и тогда сильное чувство злобы охватывало его. В такие мгновения он едва сдерживался, уже готов был отдаться этому ужасному порыву и, сорвавшись, сделать что-нибудь кошмарное, но в этот момент Аллочка отчего-то вдруг оборачивалась и заговаривала с ним, задавала какой-нибудь невинный, совершенно наивный вопрос, и он тотчас успокаивался. Страшные, злые чувства исчезали, растворялись в его душе, оставляя лишь чувство доброе, очень похожее на любовь.

«Как бы это было хорошо, — в такие минуты думал он, — долго, очень долго, всю жизнь ехать вот так, рядом с ней в этой карете. Почему она не чувствует, не понимает этого? Как легко становится на душе от одного только ее взгляда, от одной ее лучезарной улыбки. Ах, если бы она была со мной! Наверное, все было бы по-другому, если бы она решилась быть со мной!..»

«Ничего такого особенного нет в этих каретах, — в то же время думала Аллочка. — В машине гораздо интереснее. Ветерок, скорость… Здесь разве что бензином не пахнет…»

— Аллочка, — наконец решился Виталик, чувствуя, что катание их подходит к концу. — Я люблю тебя!

Она не обернулась, лишь тяжело вздохнула, продолжая смотреть в окно.

— Ты слышишь меня, Аллочка? Я люблю тебя!

— Слышу, — грустно сказала она. — Ну и что?

— Я хочу быть с тобой, Аллочка! Я хочу… Я хочу, чтобы ты стала моей женой!.. Что же ты молчишь? Ответь, прошу тебя.

— Я не знаю, что ответить тебе, — наконец, обернувшись к нему лицом, сказала она.