Праведник

Уже не помню, при каких обстоятельствах, то ли на тренировке, то ли во время забега, Джеймс Питер Блейк на полном скаку упал с лошади и со множеством ушибов и переломов, почти в безнадежном состоянии, под искренний плач и крики несчастных поклонников покинул на носилках ипподром, а вместе с ним и освещенный слепящими лучами славы пьедестал.

Он пролежал в клиниках почти десять лет, перенеся более пятидесяти операций. На лечение ушли почти все его деньги. После относительного выздоровления Джеймс Блейк, болезненный, забытый всеми и никому не нужный, пытался работать комментатором телевизионных репортажей со скачек, однако слабое здоровье (отбитые легкие) не позволило ему долго заниматься этим делом. Он задыхался и кашлял в микрофон, и его уволили. Он написал книгу о себе, потратил на нее целый год. Книга была издана, но продавалась очень плохо и никаких доходов не принесла. Мистеру Блейку ничего не оставалось, как зарабатывать на жизнь жалкими статейками в дешевых журнальчиках и газетах, и он бы до настоящего момента продолжал заниматься этим малопристойным делом, если бы один из давних его знакомых, крупный издатель, сущий маньяк по части лошадей, не взял бы его к себе на хорошую должность с тем условием, что он, Джеймс Питер Блейк, поедет на родину своих предков, в Россию, и попытается провернуть там одно очень сложное дело, о котором вы, уважаемый читатель, узнаете впоследствии.

Тем временем автомобильный фургон свернул с асфальтированного шоссе на грунтовую дорогу, которая вывела вскоре на широкую, свободную от леса площадку, обнесенную глухим забором со ржавыми железными воротами.

«Лесничество …кого округа Рязанской губернии», — гласила полустертая надпись на воротах.

Вокруг было тихо. Казалось, в доме нет ни души.

— Не ждут будто бы, — возмущенно произнес Володя Шумкин и, посигналив несколько раз, заглушил двигатель, намереваясь выйти из машины. — Секундочку, мистер Блейк.

Соскочив на землю, он подошел к воротам и со злобной силой толкнул ладонью одну их половину, которая отворилась, едва не сорвавшись с петель, ушла в крайнее положение, затем с таким же скрипом закрылась обратно.

— Ух, твою матерь! — выругался Володя Шумкин, уже не так сильно обеими руками толкнул створки ворот, которые разъехались и на этот раз остались открытыми. Володя вернулся к машине, снова включил зажигание и въехал во двор.

В ту же секунду из двери большого бревенчатого сруба, что был за забором, во двор, подталкивая друг друга, вывалили люди — с дюжину не старых еще мужиков.

— Володенька! — крикнул один из них, такой же высокий и толстый, как и сам Шумкин. — Ты, браток? А мы уж думали, вязать нас приехали!

— Я и гляжу, штаны у тебя мокрые, — усмехнулся Володя.

— Задержался ты! Мы уж заждались! Привез никак?

— Привез, матерь вашу, куда он денется. Прошу, мистер Блейк. — Шумкин обошел кабину фургона и отворил дверь снаружи, так как немощный мистер Блейк, как ни пытался, не мог сам открыть.

Худой и костлявый англичанин спустился на землю.

— Просим, просим, господин мистер, — загалдели мужики. — Давно ждем!

— Хорош англичанин! Сразу видать — грамотный! Не объ…ал бы?

— Не боись! Бека х… объ…ешь! Их порода хитрая.

— Да ладно! То Бек — басурман чеченский, а то — англичанин! Ох…иная разница!

— Тихо ты! Смотри, Бек услышит.

— Хитрыми бывают только армяне и евреи. А англичане — такие же олухи, как и мы.

— Ты-то точно олух!

— Уж и слава Богу, приехал! Не век же здесь торчать. Что мы — лесные жители какие что ли? Как там в городе, Володенька?

— Стоит, что с ним станется.

— Тепло небось. Бабы ходют… Эй, мистер, скорей выкупай свою клячу! Плати деньжат, да…

— Цыц, ты, твою матерь! Рот свой поганый закрой! — цыкнул Володя Шумкин на невысокого коренастого парня лет тридцати. — Сам ты кляча! Чего ты, дубина, наш товар перед покупателем пошлишь!

— Так он же не понимает по-нашему.

— Не понимает, говоришь? Это только ты не понимаешь ни хрена, окромя как про баб! А он тебя лучше меня на х… пошлет! Прошу, мистер Блейк, — сменив тон, вежливо сказал Володя иностранцу, который, точно иссохшая береза, стоял один возле машины и растерянно озирался вокруг.

— Благодарю, — сказал англичанин и нерешительными шагами подошел к мужикам.

— Прошу, прошу, — Шумкин грубо растолкал стоявших у двери мужиков, быстро освободив проход. — Проходите, мистер Блейк. Будьте как дома.

Блейк шагнул за порог. За ним вошел Володя. Следом зашли мужики.

— Бек здесь? — тихо спросил Шумкин.

— Тута, — ответил тот же молодой мужик, — ждет, черт нерусский. Ну и харя все же у этого иностранца. Не нравится мне. Объ…ет он нас. Чует мое сердце, как есть облапошит.

ГЛАВА ПЯТАЯ СУЛТАН-БЕК