Правдивые истории

С этими практическими знаниями по химии я перешел в другую школу, и там познакомился с Белкой, который с энтузиазмом занялся химией, вместе со мной Он, правда, не изобретал порох, как я, но стал делать ракеты – самые настоящие, которые летали на несколько десятков метров. Технология была очень простая – в перенасыщенный раствор селитры он замачивал газеты, а потом когда они высыхали, то скручивал их, и ракета была готова. Иногда, когда было желание и время, то приклеивалось оперение. Но это было лишним – ракеты и так летели далеко и красиво, как настоящие.

Самое интересное было в том, что траектория полета такой ракеты была разной – и это заставляла наши сердца уходить в пятки, когда ракета летела совсем не туда, куда мы этого хотели – иногда она разворачивалась в полете и летела прямо на нас. Лучше всего запускать ракеты на поле, или на болоте. Белка поджигал ракету и бросал ее подальше от нас – в воздух. Дальше она сама выбирала направление и траекторию, по которой надо было лететь. Как правило, полет длился минуты две, но было интересно наблюдать, как она летит – то она летела прямо вверх, то летала кругами вокруг нас, то летела по спирали к горизонту. Никогда нельзя было этого узнать заранее. Когда свернутая в трубку газета прогорала, то полет заканчивался.

Как – то раз Белка запустил ракету во дворе дома, где мы сидели в беседке, с бутылкой вина, с остальными участниками этого шоу. Ракета взмыла почти до пятого этажа, а потом захотела попасть в форточку одной квартиры. Мы с широко открытыми ртами наблюдали за ее метаниями и неожиданными разворотами в воздухе. В форточку она раздумывала попадать, а вместо этого полетела по какой-то неожиданной траектории прямо к нашей беседке. Но не долетела немного, а взмыла снова в небо. Тут газета закончилась, дым и пламень погасли и мы закрыли свои рты. Остатки ракеты, несколько тлеющих клочков газеты упали на дорогу, и мы сразу замели их остатки под ближайший куст сирени..

Больше мы ракеты не запускал рядом с многоквартирными домами – это было опасно, как для открытых балконов и открытых форточек. И мы запускали их подальше от зрителей на поле, или на небольшом болоте, рядом с домами – тогда новой сортировки небыл вообще, а было большое заболоченное поле с многочисленными лужами. Этого увлечения нам хватило на месяц, а потом мы перешли на охоту – Белка сконструировал наган, который стрелял малокалиберными пулями и мы всячески старались подстрелить утку, или утят, которые плавали на этих лужах на болоте. Наган часто давал осечки, и утятам просто везло – так и мы и никого из них не подстрелили.

После ракет и наган Белка выучился шить на швейной машинке, и сшил сначала себе, а потом и мне клёши,а потом наступила эпоха радиопередатчиков. Потом мы пили брагу, которую ставил Белкин отец, занимались дрессировкой Белкиного пса, потом наступила эра туризма и камней, и скучать нам с Белкой не было времени. Мы с ним были заняты постоянно то одним, то другим делом, и поэтиому на уроки у нас не хватало времени. В одной четверти у нас было по алгебре по нескольких десятков двоек – только в классном журнале, и я точно помню, что у меня было двадцать одна двойка.

Однажды, когда мы уже закончили школу, Белка закончил милицейскую школу , а я уже учился в институте, ко мне пришла повестка из милиции. Я с ней в руках пришел по адресу, там указанному, походил по коридору и попал прямо в лапы Белки – он работал в милиции и таким образом решил встретиться со мной. Мы тут же зашли в магазин, купили две бутылки вина и сели отмечать свою встречу. Когда одна уже бутылка кончилась, через нас промчалась погоня – менты, или опера гнались за шпаной. Один из оперов сначала пробежал через нас, потом остановился и уставился на наш скромный стол с единственной оставшейся бутылкой.

В запале погони он нас с Белкой хотел тут же арестовать, но ему не удалось – он лишь посмотрел, как Белка все пытался вытащить свое удостоверение, но потом плюнул и снова пустился в погоню.

Мы допили эту бутылку, посидели еще немного, а потом разошлись – он домой, а я на трамвай.

Я и сейчас помню, какая была забористая брага у него дома – она казалась безобидной, вкусной на вкус, но она была готова свалить слона, не только нас, скромных школьников. Однажды в десятом, или в девятом классе я так ее напился, что не успел добраться домой – выключился перед самым своим переулком. И тогда отец взял телегу и погрузил меня в нее и в таком виде я приехал домой. Было смешно и грустно.

Охота за кремнем

Одной из любительниц камня была моя знакомая Ольга, с которой мы не раз и не два ездили за пополнением наших коллекций – за агатами на реку Синару и в Челябинскую область, где работал геологом на золоторудном месторождении ее хороший знакомый. Она училась тоже в горном институте, а потом была соседкой по общежитию.