Правда выбора

– А теперь, Филимон, – попросил он, когда дело было кончено и Олонец грозил собравшимся уже двумя стволами. – Сбегай на двор к Зобу, да шумни там, что Черкас и Бобыль тебя за подмогой послали. Мол, просят одного-двух человек прислать для малого дела. Обязательно скажи, что дело короткое и посланные скоро обратно будут. Да сам не жди, если долго думать будут, беги обратно. Передал и все, дело маленькое. Повтори!

Фильке пришлось несколько раз повторить, прежде чем Олонец стал доволен и услал парнишку.

Пока ждали, Олонца несколько раз пытались отговорить от затеи. Служилые увещевали, Черкас с Бобылем грозили. Но тот только ухмылялся, ни на миг не опуская оружия и отмечая малейшее движение. Даже на двор не позволил никому выйти, велел справлять нужду тут же в пустое ведро.

Скоро все же послышался веселый голос Фильки, ведущего «подмогу»: холопов Петра Десятина и Ивана Бабку. Под угрозой пистоля они разоружились спокойно и заняли свои места за столами.

Черкас и Десятин к выпивке так и не притронулись, а служилые и остальные люди Зоба приложились к кружкам. Больше, впрочем, гуляли и веселились плотники.

– А что остальные, дядька Олонец? – спросил Филька, с восторгом восседая на столе, на котором полно было ножей и гордо красовались сабли казаков и Черкаса, – снова бежать?

– Теперь ждем, – качнул головой Олонец, – сказку про глупую жену слышал? Как вся семья по одному в погреб собралась? Так и у нас будет.

Десятник и Иван Бабка скрипнули зубами, но дернуться не решились.

Олонец даже доверил Фильке пищаль, и он гордо водил стволом из стороны в сторону. Такого большого дела ему еще никогда не приходилось делать.

Слова Олонца сбылись, хотя ждать пришлось подольше, чем Десятина и Бабку. Следующими пришли сын Зоба Илья Григорьевич с Ляминым и Естафьевым. Хотя у последнего имелась заряженная пищаль, а у Лямина лук, они зашли в корчму без опаски, слыша веселые голоса плотников и стук кружек. Под угрозой пищали Фильки и пистоля Олонца сдали и свое оружие и присоединились к остальным.

– Хегей, как в сказке! Как в сказке! – ликовал Филька. – то ли еще будет, да дядька Олонец?! Самого Зоба возьмем! Наведем правду, буду я Иван царевич и кафтан красный пошью!

Подвыпившие плотники шутили над ним и подзуживали, увлекая хвастать больше и больше.

Несмотря на похвальбу Фильки, самого Зоба пришлось ждать долго. Настал вечер, солнце склонилось к закату, на повети, куда не попадал прямой свет стемнело, но в корчме от прорубленных окон было еще светло.

Плотники завели запрещенную игру в зернь44. Казак Галичанин сначала покосился на них, а потом присоединился сам, как и несколько людей Зоба. Илья Григорьевич, Черкас и Бабка обсуждали, что они сделают с Олонцом, когда доберутся до него.

– Да что ждать-то, робяты? – добавлял свое Сидор Естафьев, – у него всего-то две пищали и пистоля! Навалимся, всех несострелит!

Остальные шумели согласно, пока кто-то не высказывался громко и отчетливо:

– Ага, одного или двух положит. А ты, Сидор, вызовешься тем одним быть?

Обсуждение замолкало и пускалось по новому кругу с казней для Олонца. Сам Олонец слушал все это молча.

Встревоженный долгим отсутствием самого Зоба, Игнат вышел на поветь, оставив Фильку с двумя пищалями на груде оружия. Стараясь не упускать из виду корчму через открытую дверь, он пытался укараулить появление Григория. Казалось, что осталось совсем немного – взять Зоба, да привести его в Енисейск и все кончится.

– Смекай, Филька, вору помогаешь, грозишь государевым людям, значит и сам вор, – уговаривал десятник паренька в корчме.

– Верно, Филька, – присоединился Бобыль, – Олонец этот сегодня тут, завтра за Енисеем. А ты куда денешься? Сполна за все ответишь!

Филька даже чуть было не опустил пищаль. Голос дрогнул:

– Нет! Я для правды!

– Что стращаете, паренька? – подал голос плотник Платон Скоблев. – Филька пока ничего не делал. Поленом не лупил, ножом ребра не щекотал. Оружью держит, что ж с того?

– Так может я пойду тогда, возьму свою пищальку? – снова подал голос Естафьев.

– А если Филька не просто грозит? – добродушно заметил Скоблев, – Десятник его, понятно, накажет, да тебе уже что с пулей в груди делать?

– Да! – грозно шмыгнув носом заявил паренек и перехватил пищаль потверже, – не стращай! Я может тоже грозной!

Скоблев и остальные плотники засмеялись.

Появление Григория Олонец все-таки пропустил. Видимо, хитрый как старый лис, Зоб прокрался на поветь, пока Игнат еще был в корчме и схоронился в клети. В полумраке повети Олонец не заметил, что дверь клети приоткрыта. Дождавшись, когда Олонец повернется спиной, Зоб выскочил и попытался сразу воткнуть нож в шею.

Был бы Зоб моложе, быть Игнату мертвым. Но старая выучка еще не оставила Олонца. Уловив слабый шорох подошвы перед броском, он успел обернуться и увернуться от удара ножом. В отличие от Олонца, Зоб не пытался брать противника живым. Промахнувшись, он тут же толкнул Олонца через бедро, пока тот разворачивался к нему. Игнат успел только упасть на спину, извернувшись. Схватив вилы, стоявшие у стены, Зоб занес их, готовый воткнуть в живот противнику.