Правда о зомби. Секретные проекты спецслужб

Близкая подруга Индиры — Пурул Джайякар — после гибели премьер-министра вспоминала, что первые недобрые предчувствия появились у Индиры еще в конце 1982 года. Тогда при одной из встреч Индира сказала Пурул: „Последний месяц я не могу спать. Я чувствую огромную тревогу, ощущение чего-то плохого. Ночь за ночью мне во сне видится злобная старуха, полная ненависти, которая подходит ко мне, чтобы меня убить“.

Один из индийских мистиков К. В. Сингх считает: Индира в притчевых снах получала из потустороннего мира предупреждения о своих неверных действиях и грозящей ей опасности за совершенные ошибки. Но, по утверждению К. В. Сингха, она не могла верно разгадать видения, поскольку не обращалась к „авторитетным толкователям снов“. Да, действительно, Индира была образованна на современный лад и при всем своем уважении к религии предков не верила в предрассудки, приметы, ей было чуждо суеверие. В общем, она была трезвым политиком.

Беда приблизилась с грозным предупреждением: она находилась в Ориссе 30 октября, когда до нее дошла весть, что машина, сопровождавшая ее внуков, попала в автокатастрофу. Индира всегда беспокоилась о безопасности любимых внуков и потому немедленно поспешила в Дели. Она отменила все встречи, назначенные на 31 октября, за исключением интервью на телевидении с Питером Устиновым.

И в то роковое утро, когда она покинула свой дом, чтобы попасть в свой офис в бунгало, двое ее телохранителей-сикхов — Беант Сингх и Сатванг Сингх — внезапно выпустили в нее из автоматов двадцать смертоносных пуль. Так сикхи отомстили своему премьеру за штурм их святыни — Золотого храма и за массовые жертвы при штурме. Говорят, что незадолго до своей смерти Бхиндранвале проклинал ее самыми страшными словами.

Если верить в силу индийских проклятий (а этот паранормальный, парапсихологический вопрос продолжают исследовать видные европейские психологи и экстрасенсы), то в то роковое утро проклятия „черного фанатика“ Бхиндранвале настигли Индиру Ганди.

После ее убийства было много написано об отсутствии врача и „скорой помощи“, о непонятном отсутствии именно в этот момент рядом представителей службы безопасности — словом, о тех странных обстоятельствах, которые создали благоприятный момент для убийства одной из величайших женщин Индии. Хотя, что могли сделать медики — даже самые искусные! — окажись они мгновенно рядом с простреленной Индирой?

Относительно службы безопасности можно сказать, что она при всей своей бдительности все равно рано или поздно была бы обманута коварными сикхами-сепаратистами, задумавшими убить Индиру. В сущности, это был провал службы безопасности, что указывает на кризис самой правительственной системы.

Проблемы правления И. Ганди в значительной мере объективно показал в своей книге исследователь С. Джилл. Можно согласиться и со следующим выводом С. Джилла о политической и дворцовой атмосфере, о морально-психологическом климате, который мешал Индире принимать жесткие решения, необходимые в критические периоды:

„.как обычно случается в жизни, враждебность и неудачи обратили ее к формальной религии. После объявления чрезвычайного положения она была очень подавлена и начала прислушиваться к астрологам и монахам. Люди играли на ее страхах. Вхождение Диренды Брахмачари, эксперта по йоге и тантре, в круг знакомых Индиры можно объяснить именно в таком контексте. Только под давлением Раджива этот „Распутин“ был изгнан из домашнего круга премьер-министра.

Нет ничего необычного в эзотерических увлечениях Индиры в ее последние годы жизни. Но постепенно появилась другая черта, которая причинила много беспокойства ее доброжелателям. Ее усиленная религиозность и постоянные визиты в храмы начали интерпретировать как ее пособничество индусским избирателям. Действительно, в отличие от ранних периодов, она в основном посещала индуистские святыни. Ее реакция на общинные мятежи не была такой острой и четкой, как ранее“.

А вот оценка Индиры как политического деятеля, почувствовавшего „вкус“ власти, ради упрочения которой „она высасывала партию, государство, учреждения до тех пор, пока они не лишились власти, оставляя только лишь пустую скорлупу за собой“. (С. Джилл. Династия Ганди).

„Использование Индирой власти было, очевидно, аморальным. При власти, являющейся конечной целью, иначе быть не может. Она деполитизировала политиков и использовала государственную коррупцию для контролирования рычагов власти. Она протащила страну через кошмар чрезвычайного положения, когда ее власть оказалась под угрозой. Стремление увековечить власть привело ее к тщательному вынашиванию ее династийных амбиций. Философия прагматизма хорошо послужила ей в этом смысле. Не установив для себя отдаленных целей и не имея никакой идеологической убежденности, она не была вынуждена жертвовать немедленными личными целями для достижения долгосрочных перспектив“.