Правая рука Дьявола

Все или любой из этих вопросов одинаково вероятны, и одинаково болезненны. Если бы смогла, на какой из них я ответила?

— Мне не хватит смелости, что бы выяснить это, — прошептала я и аккуратно взяла ожерелье. Повесила его на шею, поправила так, чтобы кость повисла внизу выпуклым кончиком наружу, ее серебряные завитки выделялись на моей золотой коже. — Или хватит?

Я чувствовала себя так, будто земля ушла из-под ног, будто вдыхала воздух в первый раз. Я так долго прожила с мечом в руке, закончив одну охоту, бралась за другую, принимала такие предложения, от которых другие некроманты отказывались, оттачивала боевые навыки, пока голоса шептали у меня в голове: не достаточно хороша, не достаточно сильна, не достаточно храбра, не достаточно крепка.Теперь, вместо правильного страха, я испытывала головокружительный восторг. Скоро я встречусь с новым видом опасности; чувствую себя так, будто сердце сейчас лопнет от избытка адреналина. Я говорила, что хочу тихой жизни, что б меня оставили в покое.

Я действительно в это верила, когда говорила.

Под ожерельем лежали мои кольца и тихо звенели, так как спутались. Я подняла их, одно за другим – янтарный прямоугольник, янтарный кабошон. Лунный камень – простой серебряный обруч. Серебро – овал, обсидиан – овал. Кольцо из солнечного камня – на большом пальце левой руки. Они начали светиться, с начала слегка, потом сильнее, когда моя энергия погладила их. Я вздохнула, чувствуя, как защита и заклинания, заключенные в каждом камне, выходят наружу, дрожат и затихают в боевой готовности.

Я быстро оделась, мои пальцы двигались с такой скоростью, какой у них не было уже давно. Застегнула рубашку, джинсы, нашла пару носков из микроволокна. Мои сапоги немного треснули, но были пригодны. Я не успела потолстеть от тихой жизни и думаю, голодной я не выглядела. Демонский метаболизм лучший друг любой девушки.

Дрожащими руками я подняла перевязь. Просунула в нее руки и застегнула снизу. Проверила ножи. Они были по-прежнему остры. Плазменная пушка отправилась в кобуру под левой рукой. Пистолеты легко скользнули на свое место. Я застегнула их и услышала приятный щелкающий звук.

Единственной оставшейся вещью была моя походная сумка – сумка, которая побывала со мной в аду, вернулась со в ночной кошмар моего детства, которую я брала на каждое задание с тех пор, как Дорин купила ее и пришила несколько дополнительных карманов и петель, для удобства.

Я подняла сумку и шесть дополнительных застежек, обошла кровать и сгребла оставшийся мусор. Листы бумаги, бутылки со святой водой, солью, смесь кукурузной муки, набор отмычек, дополнительные носовые платки и боеприпасы, и кулон, все еще испускающий энергию из простого черного кожаного футляра. Кусок освещенного мела – пальцы начали дрожать, когда я прикоснулась к нему. Я отчаянно искала его в заброшенном кафетерии «Риггер-Холла», когда Лурдес преследовал меня, неся в себе ядовитый след Мировича, как гниющий цветок. Серебряный «Зиджан», казавшийся светлее от выгравированной на нем надписи. Старая помятая копия Девяти Канонов – сборник рун, которые маги, колдуны и другие псионы использовали до Великого Пробуждения – которая была со мной с Академии. Моя колода карт таро, завернутая в голубой шелк. Грубый кусочек кристального кварца, еще несколько гематитов и кусочков янтаря. И остальная мелочь.

Мои руки знали что делать. Я положила пальто Джейса, мои пальцы двигались, проверяя, укладывая все на свои места. Подняла сумку, встряхнула ее и дала отстояться. Перекинула ремень через голову и повесила сумку у бедра, под правой кобурой. Я передернула плечами и надела пальто Джейса. Подняла катану.

— Готова ко всему, — пробормотала я.

В доме было неожиданно тихо. Я прислушалась и ничего не услышала, даже прислугу. Обычно, рядом со мной сердце у людей начинало биться быстрее. Прислуга со мной не разговаривала – я не говорила на тальянском, они – на мериканском, поэтому я позволила Джафримелю быть переводчиком и была рада, что никто из них не косится на меня и не насылает знак Злого Глаза. Они редко заходили в библиотеку, только что бы прибраться, а я в это время спала или разбирала новую коробку с книгами. Только Эмилио, казалось, совершенно не боится нас обоих – меня и демона, делившего со мной постель.

Я остановилась на мгновение, комната вибрировала, в то время как мой взгляд скользил по ней, по покрывалу на кровати, по стенам, по репродукции Берскарди над небольшим столом, куда Джафримель поставил одинокую лилию в черную стеклянную вазу. Лилия исчезла, ваза была пуста. Шторы развевались. Я вздохнула.

Сапоги затрещали, когда я повернулась на каблуках и вышла из спальни, спустилась в холл. Двери вырастали по обе стороны от меня: спальни, которыми никогда не пользовались, небольшая комната для медитаций, комната для спарринга с деревянным полом и льющимся изо всех окон светом.