Прасковья

В прошлом году мы с маман презентовали бабуле огромную морозильную камеру для заморозки ягод и овощей. Бабуля быстро оценила удобства девайса и вовсю им теперь пользовалась, сохраняя на зиму все, что можно в первозданном виде. Она баловала себя зимой то компотиком из свежих ягод, то пирогами, а то и рагу из размороженных цукини и синеньких с картошечкой и размороженным укропчиком. Ммм, вкуснотень, а если туда еще и домашней сметанки, эх! Что-то меня опять поесть тянет. В общем, вот это чудо техники бабуля уже на две трети забила рыбой и на достигнутом останавливаться не собиралась. Она периодически намекала маман в телефонных разговорах на покупку еще одного такого же девайса. Уж больно пользительная штука в хозяйстве.

— Ладно, дочищай, иди кушать и отдыхать. Завтра у тебя тяжелый день предстоит.

— А что завтра? — спросила я с любопытством.

— Твой первый шабаш и посвящение в круг ведьм.

— Ух, ты, а это как?

— Долго рассказывать, на месте тебе все объяснят, но ничего сверхъестественного там не будет. Никакого призыва нечисти, подписания договора с дьяволом и прочей гадости. Мы же травницы, а не черные ведьмы. Вот все в рамках нашей силы и произойдет. Ладно, дочистила? Марш мыть руки и за стол.

Ух, ты как интересно! Но бабуля в своем репертуаре, тяжело делится инфой. Вот что ей стоило мне чуть больше рассказать? А так разожгла любопытство и в кусты. Я быстро поужинала карпиками в сметане, вкусно, хоть и рыба. Попыталась опять пристать к бабуле на предмет 'что' и 'почему', была отшита и отправлена спать с наставлением, что чем быстрее уснешь, тем быстрее наступит завтра, и как следствие, все узнаешь. Вот же тихушница. Интересно, она раньше в органах не работала? А что, ведет допросы профессионально, инфой не делится, только загадочно улыбается, методы воспитания жесткие. По себе знаю, да и братики почувствовали уже.

С такими мыслями я проворочалась далеко за полночь, все силясь уснуть. Ага, щаз! Сон не шел, я все представляла себе как оно будет. Какой он первый шабаш? Что меня там ждет? Меня мучало предчувствие большой подставы и не давало спокойно уплыть в царство Морфея, пока не пришла бабуля и не принесла мне успокоительного отвара. Только после этого я провалилась в тревожное забытье.

Проспала я до обеда, а потом до вечера нарезала круги по хате от нетерпения, пака бабуля меня не выгнала во двор и не заняла делом. Ближе к вечеру слиняли вернувшиеся из города братики. Сказали, что договорились отметить Купала с водяным и лешим. В руках у Ника была какая-то подозрительная коробочка, сильно напоминающая ювелирную, только размерчик какой-то нестандартный. А за плечами у обоих болтались увесистые рюкзаки, чем-то позвякивавшие при ходьбе. На мои вопросы о том, что это, братцы отмалчивались и только загадочно улыбались. Ладно, сейчас не до того, потом и так все узнаю.

После того как братиков и след простыл, начали собираться и мы. Бабуля оделась понаряднее: в вышиванку, клетчатую юбку, имитирующую плахту [14], подпоясалась красным кушаком, на грудь намиста, на ноги черевички, волосы убрала под платок. Минута, другая и преобразилось и ее лицо, оно стало моложе лет на тридцать. Передо мной стояла молодая женщина в национальном костюме и со смешинками во взоре.

— Ух, ты! Бабуля, ты крута! Не, мегокрута! Гоголь со своей Диканькой и Оксаной отдыхает! Да что там Оксана! О, Солоха, точно! Все-таки она ведьмой была, как и мы! — выдала я, восторженно оглядывая бабулю со всех сторон. — А что с лицом?

— А что с ним?

— Ты вроде как помолодела?

— Нууу, не лететь же на шабаш старой развалиной, засмеют, — сказала она загадочно.

Потрясающе! Теперь понятно, отчего по селу до сих пор легенды о количестве бабулиных кавалеров ходят. Статная, кареглазая, чернобровая, с нежной кожей на румяных щечках, с лебединой шеей, высокой грудью. Бабуля производила впечатление этакой настоящей украинки, которая не только что-то там, на скаку взглядом остановит и организует тушение горящей избы, а чего в нее-то соваться? Но и построит новую, да не своими руками, а кавалеров под это дело организует. Короче настоящая роковая мамзель в национальном костюме. Вот бы и мне так научится! Ух я бы развернулась!

— Налюбовалась? — бабуля смотрела на меня, улыбаясь. — Чего ждешь? В твоей комнате на кровати лежит твоя одежда.

Я метнулась в комнату. Ну что и, правда, там меня ждал костюм навроде бабулиного. Я быстро в него облачилась, надела на шею намиста, а как же без них-то? Только вот волосы заплела в косу и украсила их цветочным венком с лентами. Все же я не замужняя, в отличие от бабули, которой положен платок.

— Ну шо, ведьма, к вылету готова? — спросила она меня.

— А шо? Я усехда готовая! — сказала я сквозь смех.

— Тогда по метлам! — и она резво выбежала из хаты.