Практикантка

— Чтобы он вел себя спокойно, надо, чтобы там вообще не было никаких биологических объектов. Наши психиатры тщательно проверяли его уже не один раз. Они просто рыдают и не успевают писать диссертации, но упрямо признают его вполне вменяемым. Но при этом с трудом могут поверить, что перед ними человек. По словам одного из них, он создан из смеси генов говорящего попугая, карликового крокодила, деревенского петуха и Гитлера. В общем, я могу перечислять еще очень долго. Но повторюсь: у него самые максимальные шансы разобраться в сложившейся ситуации, этот человек просто создан для такого дела. Да, он может наломать немало дров. Но лично я с этим вполне смирюсь. Только бы все закончилось нашей победой.

— А как на него можно воздействовать?

— Мне кажется, в мире есть один-единственный человек, к чьим советам он хоть немного прислушивается.

— Вы думаете?..

— Да. Именно это я и думаю.

— Да она ничем не лучше его!

— Как сказать. Все же у нее есть некоторое здравомыслие.

— Да уж! Но лично я при нашей последней встрече едва в штаны не наделал!

Все понимающе усмехнулись.

— Направим ее в район действий, она сама туда давно рвется.

— Что ей там понадобилось?

— В погибшей опергруппе была молодая практикантка — ее воспитанница. При нападении она каким-то образом уцелела и отправилась преследовать врага. Нынешнее местонахождение неизвестно.

— Она что — сумасшедшая? Что ее туда понесло, не могла дождаться помощи?

— Инструкция поиска. Часть четвертая, пункт одиннадцатый, подпункт седьмой. В случае невозможности выйти на связь предписывается вести преследование собственными силами оперативной группы, не давая противнику оторваться.

— Кто придумал эту инструкцию?

— Это плод работы многих штабных работников. Они старались предусмотреть все возможные ситуации.

— Это полный бред!

— Никто не мог ожидать такого невероятного стечения обстоятельств, этот пункт, по сути дела, отписка, простая канцелярщина. В здравом уме никто не потребует от оперативников таких самоубийственных действий. Сами понимаете, это не их уровень. Если бы практикантка осталась на гольце ждать помощи, никто бы про инструкцию и не вспомнил.

— Выходит, эта девочка пропала из-за бюрократической отписки?

— Да. Так как мы уже свернули поиск, то она наверняка погибнет, если до сих пор еще жива, что сомнительно.

— Да, некоторые люди все еще понимают инструкции буквально. Придется с этим смириться, мы не можем посылать за ней людей — слишком велик риск. Да и где ее найдешь теперь в этих дебрях? Ладно, пора принимать окончательное решение. Согласны с кандидатурой Бровкина?

— Ну если…

— Деваться-то нам…

— Я и черту буду рад…

— Черт лучше Бровкина…

— Ладно. Раз так, предложим ему роль диктатора. А кстати, где он сейчас?

— Там же, где и обычно. В нашей тюрьме.

Кошкин, зябко поеживаясь от пронизывающей ночной прохлады, вышел из огромной армейской палатки. Ему что-то не спалось — мерзко побаливала голова, да и постоянный рев авиатехники не очень располагал к спокойному отдыху. Он люто завидовал спецназовцам и дружинникам — те могли хладнокровно спать где угодно, хоть в работающей стиральной машине. Встав у входа, он закурил, наблюдая, как на посадку заходит огромный грузовой вертолет, увенчанный двумя винтами. Повернув голову, он рассмотрел, что возле штабной палатки, стоящей у края рулежной полосы аэродрома, на складном стульчике неподвижно сидит Клещ. Приглядевшись, Олег понял, что с куратором что-то не то. Могучие плечи опущены, руки сложены на коленях. Вся поза здоровяка показывала — он сейчас явно не в себе.

Бросив сигарету, парень медленно подошел к поникшему командиру, нерешительным голосом произнес:

— Что-то случилось?

Подняв голову, Клещ невесело усмехнулся:

— А, Кошкин. Что дружище, не спится?

— Вроде того. Голова разболелась.

— Вот и я о том же, — загадочно произнес куратор, — у всех вдруг мигрень началась. Бабы — те вообще чуть ли в голос не воют. У них ведь повышенная эмоциональная возбудимость.

— Что?

— Конь в пальто. Некоторых ребят так просто в тугой узел скрутило. Знаешь, как это по науке называется? Нет? Близкое множественное возмущение астрального поля планеты. Говоря двумя словами — глубокая задница!

— Что же теперь будет?

— Скучать нам не придется, это я тебе точно гарантирую. Без оружия и в сортир теперь не ходи — чревато. Сейчас даже в Нимгере нельзя надеяться на то, что удастся отсидеться в безопасности. Такого переполоха я еще не видел.

— У меня нет оружия. Я простой работник отдела по связям, мне не положено.

— Во дела! — удивился Клещ, для него человек без ствола казался сородичем шимпанзе. — Кошкин, ты же нормальный парень, чего тебя туда потянуло?

— Кто-то же должен выполнять эту работу? Я очень поздно попал в сеть Ордена, меня решили не готовить как следует — все равно особого толку не будет, много времени потеряно. Да и сам особо не рвался. Нормальное занятие, много мест повидаешь, разных людей. На кратких курсах трезво оценил свои способности — в боевых условиях я первый кандидат в покойники. Нечего мечтать о подвигах.

— Понятно, — кивнул Клещ и добавил: — Подожди, я сейчас.