Практика

Оставив в покое эльфа, я заметалась по комнате в поисках своей одежды и обуви. Которую унесли старательные горничные — чтобы утром госпожа невеста могла надеть чистое и отглаженное. А вот того, что мне приспичит выйти ночью, не предусмотрел никто.

Пришлось вытащить присланное матерью платье — нежно-голубое, с глубоким вырезом и двойным рукавом, часть которого спускалась до самого пола. Леди фон Сгольц выслала целый сундук, в очередной раз. А прислуга все привела в божеский вид и развесила в моем шкафу. Я, когда двери открыла, даже на Лия наехала — какого ракшаса он занял мой шкаф. Ушастик был до крайности возмущен и тряс передо мной ярко-розовым пеньюаром — спрашивал, когда он носил такие вещи. Ну а по мне — похоже. Пеньюар, к слову, достался Карисе — ее цвет.

— Да-а, не приведи Лес, мы кого-нибудь встретим, — заржал эльф. — Рыська, ты б хоть людей пожалела.

— А чего?

— Ничего, все в порядке, — пожал плечами Лий. — Идем, нам еще ювелира будить. Хотя, этот может и не спать.

Мне пришлось идти босиком. Лий, с тихим прочувствованным матом бросил мне на ступни какое-то заклятье — стало тепло, почти жарко.

— На пару часов хватит, — со смешком произнес Лий и вздохнул: — Только сквозь подол просвечивает.

Я опустила глаза вниз — и правда, ступни голубеньким светятся.

— Ну, не фиолетовый — и хорошо, — отмахнулась я. — Не хочется, чтобы меня приняли за неупокоенного духа.

— Конечно, у нас же все образованные и различают цвета магии, — саркастично отозвался Лий.

— Не вредничай, люди не так глупы, как тебе кажется!

Я дернула эльфа за кончик острого уха и вышла за дверь, пусть спокойно оденется.

Ночью жизнь на верхних этажах дворца замирает. Раньше, если верить Лию, можно было встретить молоденьких фрейлин, спешащих к своим кавалерам. Или юных гвардейцев, покидающих будуары дам постарше. Сейчас же царила сонная тишина. Конечно, на кухне время почти не замирало — повара работали в три смены, чтобы подать утром к столу невест разнообразные деликатесы — каждая стремилась показать себя гурманом. И только наша компания отличалась любовью к простой, вкусной и сытной пище.

А нет, я оказалась неправа. Крадется закутанная в шаль девчонка, оглядывается по сторонам.

— Ты глянь, как свечка в руке дрожит, — хмыкнул эльф. — Боится.

— Ага, но любиться хочется так, что и страх не останавливает, — отозвалась я и вышагнула гулене навстречу. — Окстись! Не блуди!

Свечка погасла, девица с диким криком бросилась бежать и, судя по звуку, сшибла рыцарские доспехи.

— Вот дурная, — выдавила я, — я же пошутила. Ну хочет она покувыркаться с кем, так мне-то что? Мы даже не знакомы.

— Ы-ы-ы!.. — выдал эльф. — Пошли, посмотрим, жива ли она еще. Только ты позади меня держись, героиня дешевого романа. Тебе только цепей не хватает.

Я оскорбленно отвернулась от эльфа и сама от ужаса захрипела — на меня шло нечто. Густая копна волос, белое лицо с темными впадинами глаз, белый саван и... светящиеся голубым светом ступни. Ракшас, бедная девочка, прости меня! Стыдно-то как...

— Ты чего там?

— Да так, — проблеяла я, — в пятку что-то впилось.

— Ерунду не городи, это заклинание я применяю уже восемьдесят лет — ни разу... А-а, зеркало увидела? Ну-ну, стыдно стало?

— Нет, теперь буду на полставки подрабатывать, нравственность блюсти.

Лий хохотнул и двинулся вперед. Но от девушки — или женщины, или, может быть, даже почтенной старушки — осталась только шаль да уроненный доспех.

— Резво улепетнула!

— Лий! Розы! Ты посмотри, — я подскочила к окну, — ломают, гады такие!

— Защиту обошли, — зашипел эльф, — за мной!

Мы неслись по узким коридорам для слуг, эльф резко сворачивал, открывал потайные двери, один раз мы даже пронеслись сквозь чью-то опочивальню. И выскочили в сад, где злостный нарушитель уже закончил свое гнусное дело.

— Ты посмотри, негодяй с ножницами пришел, — зарычал эльф. — Ну сейчас я его этими же ножницами!

— Нет, — дернула я Лия и азартно предложила: — Ты можешь проклясть его, гм, нестояньем?

— Неделя максимум, — кивнул эльф, — не моя специфика.

— Давай.

Проклятье легло хорошо, злодей даже ничего не заметил. Он, намурлыкивая популярную песенку о Котеретте, сбежавшей с пастухом, пытался красиво состряпать букет. Причем у него с собой была даже атласная лента.

Я подождала, пока он перейдет ко второму куплету, где воспеваются физические данные пастуха, и щелкнула пальцами. Оскверненный розовый куст задрожал, дохнуло холодом, и я вышла к ловеласу-экономисту.

— Пастух может похвастаться отменным мужским здоровьем, а ты больше нет, — ровно и четко произнесла я. — Цветочная фея проклинает тебя.

Лий втащил меня обратно в кусты и прикрыл нас обоих невидимостью. Таинственный кавалер обалдело хлопал глазами и судорожно шарил у себя в штанах. Нащупав, что надо, он спокойно пожал плечами — мол, все на месте. Подобрал цветы и ушел.

— Есть проблема, Рысь...

— М?

— Это был ювелир! — заржал эльф.

— Ракшас!..

— Выждем время, — сказал Лий, успокоившись, — и ты постоишь в стороне, пока я договорюсь. Вот ведь, а? У него доход чуть ли не больше, чем императорская казна, а все туда же.