Практик

В беседке раздался женский смех. Эльвира Хариус выглянула наружу и двинулась к нам лёгкой танцующей походкой. Вроде и не старалась привлечь к себе внимание, но взгляды к ней так и прикипели. Чего уж греха таить, меня и самого проняло.

— Привыкайте к новым временам, товарищи мужчины! — мягким грудным голосом объявила она. — Это раньше жёны за мужьями по гарнизонам мотались, а теперь у нас равноправие!

— Эльвира, это просто бесчеловечно — лишать нас вашего общества! — блеснул круглыми линзами очков молодой человек.

— И шахматный клуб тоже понесёт невосполнимую потерю! — заметил партнёр Германа Аскольдовича по шахматной партии. — Оставайтесь!

— Просим! Просим! — рассмеялись все кругом.

— Увы, приказ о моём переводе уже подписан! — улыбнулась дамочка.

Я поймал себя на том, что просто стою и пялюсь на неё, и тут же Вика ткнула меня в бок пальцем.

— Петя! Идём!

Меня нагрузили корзинкой для пикника, покрывалом и полотенцами, пришлось тащиться на пляж, а там планы у Вики поменялись самым решительным образом.

— Поплыли на лодке! — заявила она, оглядев усеянный отдыхающими берег. — Тут яблоку негде упасть!

На деле мы вполне могли найти, где приткнуться, но спорить было лень. Я оплатил на лодочной станции два часа проката, получил вёсла и двинулся к лодке за номером семь. Шагнул в неё и протянул руку барышне, а та лишь насмешливо фыркнула и легко соскочила с понтона. Уселась на кормовой лавке и скомандовала:

— Поплыли!

Я скинул цепь, оттолкнулся веслом, несколькими уверенными гребками развернул лодку и направил её прочь от берега. Отплыл на полсотни метров, упрел и снял рубашку. Вика избавилась от сарафана и осталась в купальнике, ещё и на ноги поднялась, будто нарочно позволяя себя разглядеть.

После мимолётной и явно не случайной заминки барышня нырнула и ушла в воду почти без всплеска. Я хмыкнул и продолжил работать вёслами, направляя лодку всё дальше и дальше от берега. Вика очень быстро меня нагнала и ухватилась за задний борт, глянула с хитрым прищуром.

— Зачем ты приехал, Петя? — спросила она вдруг.

Я за словом в карман не полез и с усмешкой выдал:

— За Никой ухаживать, разве непонятно?

— Врёшь! — припечатала меня девчонка. — Видела я, как ты на неё раньше смотрел, а в картинной галерее уже ничего подобного и близко не было, про вторник и не говорю!

Грести мне надоело, я оставил в покое вёсла и улыбнулся.

— Ты меня раскусила! Я — брачный аферист!

— Очень смешно! — фыркнула Вика и скорчила раздражённую гримасу. — Папа таких даже на порог не пускает! — Она хмыкнула. — Вот тоже странно! Чего это он так к тебе расположен? У тебя, случаем, нет родни в соврескоме?

— Нет, — покачал я головой. — У меня просто намерения серьёзные.

— Ври больше! — фыркнула Виктория и протянула руку. — Помоги забраться!

В зелёных глазах замелькали чертенята, и поскольку оказаться за бортом в штанах мне совершенно не хотелось, я снял их и нырнул в воду самостоятельно. Мы немного поплавали, потом забрались в лодку, и Вика возвращаться к прерванному разговору не стала, вместо этого принялась внимательно меня разглядывать.

— И откуда у тебя все эти шрамы? — полюбопытствовала она.

Заживало на мне всё как на собаке, но оставленные пулями отметины после нескольких минут в прохладной воде отчётливо выделялись на коже, да и рубцы выглядели полученными в разное время, врать об аварии определённо не стоило.

— Только не говори, что с мотоцикла упал! — уловила мои сомнения Вика. — Не поверю!

Я пожал плечами.

— С мотоцикла тоже падал, было дело. Да я ж рассказывал: воевал, контузило. Ерунда! Оператора не так-то просто убить.

— А орден тебе за что дали?

— Который из? — усмехнулся я в ответ.

Глаза Вики округлились.

— А у тебя их несколько⁈

— Ну… — замялся я. — Наверное, только Республиканский крест. «Знак Почёта» вроде как не совсем орден.

Тут барышня всерьёз насела на меня с расспросами, но отбрехался как-то. Потом мы ещё искупались, сдали лодку и ненадолго заглянули в ресторан, поэтому вернулись на дачу, лишь когда солнце уже начало клониться к верхушкам деревьев, а гости разъехались.

— Я с Петром еду! — сразу объявила Вика и продемонстрировала отцу шлем и очки. — Вот! Он специально для меня взял!

Кондрат Семёнович махнул рукой.

— Только не лихачь! — предупредил он и протянул связку ключей. — Занеси Герасиму, а мы поедем, пожалуй. Анатолий! Открывай ворота!

Я покрутил на указательном пальце кольцо с ключами и вопросительно глянул на Вику.

— Мы друг у друга за дачами присматриваем! — пояснила та, надевая шлем. — Поехали!

— Да тут пешком проще дойти!

— А мотоцикл ты на улице бросишь? И какой смысл потом за ним возвращаться?

— Ну да, ну да, — признал я правоту девчонки, выкатил со двора мотоцикл, уселся на него сам, дождался, когда позади устроится Вика, и обратился к сверхсиле.

Мы проехали несколько домов и остановились, но просто отдать ключи и откланяться, конечно же, не вышло. Во дворе нас встретила Лия, и барышни зацепились языками, а там и Герасим вышел, отозвал меня в сторонку, поинтересовался ходом учений. Я ввёл его в курс дела, заодно рассказал, где я видел эти учения и такой отпуск.