Практическая работа для похищенной

Он скрипел зубами, шипел и пытался подняться, то и дело заваливаясь обратно. Весь бок и простынь под ним темнела кровавыми разводами.

Очень хотелось наорать. Рассказать кто он есть и как давно лишился мозгов, раз пытается убиться таким не интересным способом. Что может быть глупее, чем смерть от потери крови, когда в двух шагах от тебя находился пускай не опытный, но целитель. Да меня же потом совесть загрызет и общественность осудит.

Ругаться хотелось страшно, но я сдержалась. Только в поднос вцепилась сильнее, отчего посуда на нем предупреждающе звякнула, а меня заметили.

Разглядев, кто застыл в дверном проеме, Шаардан мгновенно затих, как будто не он тут только что тревожил рану и щедро делился кровью с постельным бельем. Моим любимым, между прочим.

— В себя пришли? — поднос я поставила на прикроватную тумбочку, подхватив стакан, в котором плескалась мутная жидкость, с намерением влить в своего сиятельного пациента все содержимое до капли, даже если он будет сопротивляться, — это вы зря. Сейчас будет очень больно и обидно.

— А почему обидно? — прохрипел он, настороженно следя за моими манипуляциями. Не понравилось ему кровожадное выражение на моем лице.

— А потому, что я сейчас начну рану обрабатывать и это будет больно, а когда вы начнете ругаться и сквернословить, то я вам кляп вставлю и это будет обидно, — и подошла ближе, зловеще нависая над своей жертвой, — пейте.

Самостоятельно приподняться он не смог, зато с удовольствием раскритиковал мою помощь, не обращая никакого внимания на то, что я маленькая и слабая и такие тяжести таскать не приученная. Зато выпил все до последней капли, хоть и кривился страшно.

Ткань в теплой воде смачивала с энтузиазмом, готовая мстить. И я уже даже знала из чего буду делать кляп, когда он ругаться начнет.

Надо отдать лорду должное, он не закричал, только прошипел что-то сквозь сжатые зубы. Явно матерное, но недостаточно разборчивое для кляпа. Что печально.

Рану промыла быстро, но особого эффекта это не дало. Да я и не рассчитывала. Вся моя надежда была на отвары. Смочив новый отрез ткани в первом, мутноватом на вид и плохо пахнущем вареве, я, не выжимая, прижала ее к ране.

Шаардан охнул, а я не без злорадства пояснила:

— Терпите. Оно жечься долго будет. Заразу выжигает и магию вытягивает.

Он очень выразительно глянул на меня, видимо, стараясь пробудить совесть. Говорить ему о том, что это дело бесполезное, не стала, вместо этого достала мазь под номером три из моей личной коллекции и присела рядом с обожженным, порезанным и глубоко несчастным страдальцем, планируя вылечить сейчас хотя бы ожоги, раз с раной так легко не получалось.

— А пока вы можете рассказать, кто же из сектантов оказался быстрее вас. И мое любопытство утолите и от боли отвлечетесь.

Шаардан хмыкнул, не отрываясь следя за тем, как я откручивала крышку у полупрозрачной, не большой баночки и со знанием дела вывалила на его грудь небольшую такую кучку светло — зеленого цвета. По комнате сразу же поплыл тонкий, травяной запах. Лорд приподнял бровь, не понимая моей расточительности.

— Для дорогого пациента ничего не жалко, — отозвалась я, размазывая крем по его груди и животу, старательно обходя раненый бок. Не говорить же ему, что у этой конкретной баночки через пару недель должен был выйти срок годности и из очень полезного крема от ожогов, содержимое превратилось бы в плохо пахнущую бурду пригодную лишь для мусорки.

Каждый раз, как я касалась ожогов, Шаардан вздрагивал, с шипением втягивая воздух сквозь сжатые зубы, но мужественно терпел. А я увлеченно втирала мазь, не разбирая целая кожа под ладонью или обожженная.

— Что тебе уже успел рассказать Морэм? — от важного занятия меня отвлек Шаардан, видимо, решивший последовать моему совету и немного отвлечься.

— Рассказал как вы очень эпично появились на месте жертвоприношения и как все сектанты выпали в осадок, но почему-то не побросали оружие и не сдались добровольно.

Лорд недобро прищурился, видимо мой, очень вольный пересказ, не пришелся ему по вкусу. Особого воздействия это не возымело, уж очень несчастным он выглядел сам по себе, чтобы я обратила внимание на такую мелочь как взгляд.

Да и потом, в этой комнате только один профессиональный рассказчик был и он спал беспробудным сном, изредка всхрапывая.

— Еще он сказал, что вы убили пятерых сектантов и оказались настолько некомпетентными, что сразу два стражника были ранены, — добавила я, все свое внимание уделяя животу моего пациенту, даже не думая смотреть ему в лицо. Мало ли, что я там увижу.

— Знаешь, я даже понять не могу, почему меня это совсем не злит, — безнадежно просипел он.

— Что именно?

— Твоя наглость.

— А вы осознали, что это наказание ваше за то, что похитили меня. Поняли и, видимо, смирились с неизбежным, — отозвалась я, все же поднимая голову.

Глаза у Шаардана потемнели. Расширенный до предела зрачок почти полностью скрыл природный цвет радужки. На бледном лбу блестели капельки пота. И дышал он с трудом, сипло втягивая воздух.