Праксис

Первый лейтенант Козловский нахмурился. Он был длинноног и рукаст, как и полагается вратарю.

— Этим утром, — заметил он, — вы говорили мне, что полагаете это репетицией перед внезапной инспекционной проверкой…

Не успел он договорить, как Тарафа стукнул по столу так, что тарелки подпрыгнули.

— Прямо перед игрой? Когда все и так на нервах? Эта Фанагия просто злобное чудовище! — Он ошеломленно поглядел на Козловского. — Выходит, мне придется самому проверять корабль завтра утром перед завтраком, когда я надеялся провести последнюю беседу с командой.

— Лорд первый лейтенант и я уже приготовились к инспекции, — быстро сказал Мартинес. — Сегодня команда весь день работала над этим.

Тарафа слегка расслабился.

— Вот это хорошо. Но я все равно не могу поверить, что Фанагия может воспользоваться спортивным фестивалем для таких дел. Тут что-то не так!

— Милорд, — проговорил Мартинес, — я больше не считаю, что наксиды планируют провести внезапную инспекцию.

Тарафа недоуменно уставился на него.

— Что? — спросил он. — А зачем тогда вы нас морочите?

Мартинес попытался объяснить еще раз, подоходчивее.

— Чтобы провести инспекцию, не нужны оружейники или механики, да и полицейские тоже, лорд каплей, — сказал он. — Оружейники нужны, чтобы контролировать оружейные отсеки. Механики — чтобы управляться с двигателями. А полицейские — чтобы справиться с командой — и с офицерами.

Пытаясь осознать услышанное, Тарафа сосредоточенно наморщил лоб.

— Да. Это верно. Но к чему это все?

Мартинес выдохнул:

— Я думаю, что наксиды хотят захватить судно. Захватить все суда, которые пока не в их руках.

Тарафа недоуменно нахмурился.

— Но зачем Фанагии это делать? Ей не нужно захватывать наши суда, она и так нами командует.

Мартинес уперся руками в гладкую поверхность стола, чтобы они не дрожали от напряжения.

— Может, она собирается подавить мятеж, который, по ее мнению, мы собираемся поднять, — ответил Мартинес. — А может, это будет какое-то восстание.

Манцини, тренер, казался еще более озадаченным, чем капитан.

— На спортивном фестивале? — осведомился он тонким сварливым голосом. — Восстание во время спортивного фестиваля?

— А почему бы и нет? — ответил контрвопросом Мартинес. — Большая часть команды и все господа офицеры как раз уйдут со своих судов, чтобы поглядеть на игру.

— Но наксиды сами участвуют в фестивале, — сказал Козловский. — У них будет большущий турнир по лигмании и… и по другим видам спорта, которые у них есть.

— Во время спортивного фестиваля? — повторил Манцини. — Испортить футбольный матч и так разочаровать болельщиков? Нелепее идеи и не придумаешь.

— Все это не имеет значения, — возразил Тарафа. — Для чего Фанагии поднимать восстание? Она же и так достигла всех мыслимых высот в своем деле — ради всего святого, она же командующий флотом!

— Не знаю, — повторил Мартинес. Он помолчал — то, что он собирался сказать, звучало предельно абсурдно, но других аргументов у него не оставалось. — Может быть, дело здесь не в Фанагии, — произнес он наконец. — Может быть, все наксиды решили восстать.

Все собравшиеся ошеломленно уставились на него. А затем Козловский прищурил глаза и покачал головой, недоверчиво улыбаясь.

— Все наксиды? — буркнул он. — Слишком смешно.

— Да ведь наксиды — самые большие ортодоксы по части праксиса, — заметил Тарафа. — Во всей их истории не было ни одного восстания.

— Они же стайные животные, — добавил Козловский. — Они всегда подчиняются авторитетам.

— Они не посмеют сорвать футбольный матч, — провозгласил Манцини и со вкусом допил свой эль.

— Тогда что же означают их действия? — спросил Мартинес. — Другого объяснения я не вижу.

— Это не значит, что его вовсе нет, — рассудительно заметил Козловский. — Может быть, Фанагия решила научить своих солдат брать вражеские суда на абордаж. Может быть, они просто так осматривают всех новоприбывших. Кто знает?

Тарафа с облегчением согласился со своим голкипером.

— Во всех этих рассуждениях мало проку, — объявил он. — Я не собираюсь гадать, что на уме у Фанагии или у Кулукрафа. — Он повернулся к Мартинесу: — Лорд Гарет, я ценю ваше… усердие. Но мне кажется, что вы дали слишком много воли своему воображению.

— Лорд каплей, — отчаянно оправдывался Мартинес. — Я…

— Пожалуй, нам стоит вернуться к обсуждению завтрашней игры, — решительно заявил Тарафа. — А то мы уж слишком далеко забрались.

Мартинес подавил в себе желание швырнуть стаканом капитану в лицо.

— За нашу победу в игре! — сказал Манцини, поднимая стакан. — От Серенсона к Вилле, от него к Ямане, оттуда к обратно к Серенсону и от него к Дигби — и гол!

Мартинес выпил вместе со всеми, пытаясь заглушить отчаянные беззвучные вопли, раскатывающиеся под сводами его черепа.