Прах к праху

— Вот только, — он выглядел робко, — я не заказал номер, и денег мало после перелета. Вы могли бы выделить место?

Я закатила глаза и громко вздохнула.

— Можешь остаться с Адой.

— Что? — завопила она. — Я не буду спать с рыжим Роджерсом.

Декс фыркнул, оценив это.

— Вы будете спать в разных кроватях, Ада, — возразила я. — Фу, — я посмотрела на Максимуса. — Без обид. Мы с Дексом будем в другой комнате.

— Мы будем как Люси и Рикки, Фред и Этель, — Декс погрозил пальцем Аде и Максимусу. — Конечно, трогать друг друга не надо.

Ада и Максимус сразу скривились.

— Боже, — выдохнул Максимус. — Забудь мои слова.

— Ничего, — я не знала, что думает Ада. И хотя Максимус изображал детектива, я была рада, что он будет с Адой. Я знала, что он видел в ней сестру, он убережет ее. Хоть он уже не был связан с Дексом, я знала, что он старался сделать как лучше, что он старался ради всех нас.

Я была рада вернуть Декса. Я не давала себе думать о том, что ждет за поворотом.

* * *

— Это шикарное место, — отметил Декс, разглядывая номер в отеле, пока я закрывала дверь за нами. — Где бутылки «Cristal»?

— Вообще-то, — сказала я, бросая сумку на розовое кожаное кресло, — ближе всего к этому «Prosecco». Оно в холодильнике, сорок долларов за глоток.

— Сорок? Можно было попросить и больше.

Я посмотрела на него, он игриво улыбнулся. Я не хотела знать, но его слова показывали, что ему стало лучше, и мои плечи немного расслабились.

Он прошел к окну и выглянул на ревущий Бродвей внизу. Он задумался. Я могла лишь представлять, о чем.

— Наверное, странно, — сказала я. — Быть здесь.

Он медленно кивнул, прикусив губу на миг.

— Угу. Можно и так сказать.

Я подошла сзади, уткнулась головой в его плечо, смотрела, как он наблюдал за проезжающими машинами, урны блестели на солнце.

Мы стояли так пару минут, в тишине. Я ждала, что его рука обхватит меня, но нет. Он стоял, как неподвижная статуя.

А потом сказал:

— Прости.

Я отклонила голову, прижимаясь щекой к его плечу.

— За что?

— За это, — сказал он. — За то, что ты здесь. Не знаю, почему я пошел с Майклом, почему не проверил тебя, почему бросил Аду без сознания. Это не я. Ты это знаешь.

Я выпрямилась и сжала его предплечье.

— Декс. Я это знаю, как и все мы. Потому это страшно. Ты пошел против воли или под давлением.

Он не реагировал.

— Или был рад брату. Я бы сделал все, что он сказал.

Я нахмурилась, глядя на него. Мне не нравилось его лицо-маска, каким оно вдруг стало.

— Я думала, у вас с братом все кончилось плохо.

— Да, — он кусал губу. — Так и было, — он закрыл глаза, почти кривясь. — Перри, — мягко сказал он. — Я не знаю, что все это значит. Зачем брат привез меня сюда? Зачем поступил так с тобой и Адой? Зачем все это?

Я молчала. Он знал, что мне сказала Пиппа. У нас было лишь это и действия Майкла.

Он посмотрел на меня, его глаза слезились.

— Детка.

— И все. И только это мне было нужно. Я прижала ладони к его лицу и легонько поцеловала в губы. Я хотела больше, но ему требовалось утешение.

Он поцеловал меня в ответ, отодвинулся, глядя мне в глаза, на мой нос и губы. Он казался потерянным, но похоть вернулась на его лицо. Он прижал ладони к моему затылку.

— Перри, я люблю тебя, — уверенно и хрипло сказал он. — Я тебя люблю. Тут нет вопросов и сомнений. Это любовь. Она есть, потому я существую, — он склонился ближе, и кончик его носа задел мой. — Знаю, я буду хорошим мужем, и я не дам тебе забыть, что только из-за тебя я живу.

Я сглотнула, сердце спотыкалось от его красивых слов. Зачем он это говорил? Казалось, он уходил на войну. Слова звучали, как прощание, а не радость от воссоединения.

Я не успела ничего сказать, его губы прижались к моим в пылком поцелуе. Его страсть удивила меня, лишила дыхания. Его языку не нужно было долго дразнить мой. Вскоре удивление сменились желанием и пылкой похотью.

Я чуть его не потеряла. Я хотела возместить это вот так. Я знала, он собирался так сделать.

За секунды он толкнул меня на кровать, сорвал мою футболку через голову. Он ловко снял мой лифчик, как по щелчку пальцев, его губы и язык знали, как дразнить мои соски, чтобы я сжала бедра в прекрасной агонии.

Мы занялись любовью, как всегда, но отчаянно, а не нежно. Я не была против. Я словно не могла притянуть его достаточно близко. Я вбирала его, ногти впивались в твердый изгиб его ягодиц, чтобы он не мог отодвинуться.

Он тоже это ощущал. Он вонзался в меня с силой, моя голова прыгала на матрасе. Он стонал низко и протяжно. Он скользил туда-сюда, бархатный внутри меня. Его язык был безумным, дико насиловал мой рот. Я закрыла глаза, он лизал и целовал мою шею, усиливая желание, передавая свое желание и силу.

— Больше меня не бросай, детка, — простонала я, его пальцы терли мой клитор, и жар растекался во мне кипящей водой.

— Не буду, — проурчал он, поймал зубами мой твердый сосок и потянул. Боже, я не могла больше держаться. — Не могу. Ты так хороша, ты такая всегда.