Прах и пепел

Саша ходил взад-вперед возле машины. Теряет время, теряет часы, но, двигаясь вслепую в суматохе военных действий, не зная, где Варя, он потеряет времени еще больше. Надо ждать, может быть, Велижанов сообщит ему хоть что-нибудь, появится хоть какая-то зацепка. И он нетерпеливо поглядывал на блиндаж начальника штаба, ожидая, когда появится Велижанов.

Захотелось пить, Саша попросил у Николая воды. Николай был запаслив, возил с собой две канистры — с бензином и с водой: «Вдруг радиатор потечет, хоть до места доберемся…» Налил Саше полную кружку.

Велижанов наконец вышел, спустился с Сашей в землянку, опять разложил карту:

— Противник продолжает двигаться в направлении Ольховатки. Пятнадцатая дивизия отступила на вторую полосу, Сто тридцать вторая дивизия отходит на рубеж Дегтярный — Рудово. — Он показал на карте. — Инженера Пятнадцатой дивизии Кочина пока нет, но его ждут. Это обнадеживает, возможно, и Варвара Сергеевна с ним.

Названные Велижановым деревни Саша отметил на своей карте, нанес и все сельские полевые и лесные дороги, карта у Велижанова большая.

— Все же собираетесь ехать? — спросил Велижанов.

— Да.

— Передвижение по фронту во время боя…

— Да. — Саша протянул ему руку. — Спасибо за помощь.

— Желаю удачи, и вот что еще, — он показал на карте, — видите этот лесок? Если штаб Пятнадцатой дивизии передислоцирован, то сюда, здесь его запасной командный пункт. И если майор Кочин вернулся, то в этот лесок. Конечно, это условно, и все же какой-то для вас ориентир. Увидите Варвару Сергеевну, передавайте привет, — Велижанов поднял на Сашу свои большие голубые глаза. — Простите, майор, за нескромный вопрос: она ваша родственница?

— Сестра, — ответил Саша.

На полную мощность грохотала артиллерия — и немецкая, и советская, вели огонь «тигры», «юнкерсы» сбрасывали бомбы уже на вторую полосу обороны, вступили в бой советские истребители и танки. Сашу останавливали у шлагбаумов, проверяли документы, спрашивали, куда едет, подолгу задерживали. Саша предъявлял командировочное предписание с отметкой, что он был в дивизии Максима, называл номера автобатальонов, куда едет, их расположение знал хорошо.

В конце концов Саша добрался до указанного Велижановым леска. Блиндажи и землянки, неразгруженные штабные машины, связисты тянут связь, по лесу снуют солдаты, суета только что прибывшего штаба, который неизвестно, надолго ли здесь устраивается, может быть, уже сегодня придется отходить дальше, даже никто у Саши документов не потребовал. Он спросил майора Кочина, ему показали — тот сидел возле блиндажа, тучный майор средних лет, одна рука на перевязи, другой водил по карте, что-то объяснял рядом стоявшему лейтенанту, как и у майора, у того на погонах скрещенные топорики — инженеры. Саша подошел, представился, спросил, не он ли майор Кочин.

— Да. Кочин.

Он помаргивал веками с волосяными шариками на корнях обожженных ресниц, и брови были сожжены, при малейшем движении Кочин морщился, видно, болели и рука, и лицо.

— Меня к вам послал майор Велижанов, — сказал Саша, — я ищу инженера-капитана Иванову Варвару Сергеевну.

— Варвара Сергеевна ранена, — сказал Кочин, — осколочное ранение в правую часть грудной клетки, по-видимому, задето легкое, потеряла много крови. Я сумел доставить ее в Рудово, в батальонный медпункт, фельдшер считает ее положение тяжелым, однако пообещал, что сегодня ее эвакуируют в полковой медпункт. Может быть, удастся спасти.

Саша стоял не двигаясь. Опоздал он к Варе!

— Надо бы немедленно везти в госпиталь, но на чем? — продолжал Кочин. — Я от Рудова сюда шел пешком.

Он поморгал веками без ресниц, на это тяжело было смотреть.

— Заупрямилась Варвара Сергеевна, законфликтовала с начальством, отказалась ехать в дивизию, заночевала в полку, а ночью все и началось, миной накрыло, хорошо хоть медсестра рядом оказалась, перевязала кое-как.

Саша вынул из планшета карту, проверил у Кочина маршрут на Рудово. Место открытое, но попадаются рощицы, перелески.

В деревню Рудово Саша добрался к вечеру. На одной ее окраине шел бой, горели избы, ухали, разрываясь, снаряды, с пронзительным воем падали бомбы, лопались мины, на другом конце деревни, куда подъехал Саша, два санитара на большом ватном одеяле подносили раненых, другие ковыляли, опираясь на винтовки, пожилой фельдшер и медсестра их наскоро перевязывали, усаживали или укладывали на подводу.

Николай поставил машину под деревом. Саша подошел к фельдшеру, спросил, была ли здесь инженер-капитан Иванова.

— Фамилии не записываем, некогда, — ответил фельдшер, продолжая перевязывать раненого, — а женщина-офицер тут одна. — Он кивнул на крайнюю избу. — Вон там лежит, перевязка сделана.