Прах и безмолвие

— Цто вы говорите, господина? — поддразнила его Чанг. — Не позволяй раскосым глазам обмануть тебя, мой мальчик. Мой папочка привез мою мамочку из Малайи к себе в Англию. И особа, которую ты перед собой видишь, выросла, ты не поверишь, в Бирмингеме!

Она радостно рассмеялась сему невероятному обстоятельству. Почему в это трудно было поверить, Паско не знал, но тоже невольно рассмеялся.

Они прошли мимо места, где он оставил машину, и уже подходили к соборной площади, когда Паско неожиданно остановился и сказал:

— Дальше я не пойду. Ты можешь отвергнуть своего каноника и без моей моральной поддержки.

— Ага, если мне понадобится помощь полиции, я свистну в мой свисток, — сказала Чанг, — но не уходи. Зайди со мной в собор, я хочу тебе кое-что показать.

И снова какая-то сила повлекла его вперед. На этот раз с холодного зимнего воздуха он попал в еще более холодную, неподвластную смене времен года атмосферу огромной церкви. Она была пуста, лишь две фигуры, как надеялся Паско — человеческие, скользили по боковому приделу. Агностицизм Паско не был зашитой от принижающей мыслящее существо власти этих гулких сводов, но пламя, горящее в Чанг, оказалось достаточно ярким, чтобы соперничать на равных со всем, что в них притаилось. Она подвела его к хорам и заставила нагнуться, чтобы посмотреть на резьбу под ними. Это были Деревянные фигурки, расположенные по одной или объединенные в маленькие группы, строго по роду занятий, будь то ремесло или вид искусства. Были здесь и кожевенники, и лудильщики, и пастухи, и охотники. Были люди, играющие на свирелях и маленьких барабанах, на шомах[13] и цистрах;[14] были там и танцоры, и игроки в кости, и акробаты, и мимы.

— Человек, который все это вырезал, знал этих людей, видел их и понимал, что их присутствие здесь так же важно, необходимо и вечно, как присутствие всего остального. Я не собираюсь делать занудный экскурс в историю; я хочу внедриться в ту историческую среду. А теперь пойдем в часовню Плини, там тоже есть кое-что.

Но, когда они подошли к часовне, оказалось, что в ней кто-то молился. Часовня была названа в честь сэра Уильяма де Плини, чья гробница там находилась. Гробницу венчала бронзовая скульптурная группа, изображавшая в натуральную величину сэра Плини с супругой и маленькой собачкой у их ног. Эта крошечная часовня стояла чуть в стороне от собора и предназначалась для молитв, творимых в одиночестве. У подножия гробницы, склонив голову, неподвижно застыла какая-то женщина. Паско задержался у входа, но Чанг решительно прошла внутрь. На секунду ему показалось, что это было проявлением полнейшей бесчувственности, но, когда она заговорила, оказалось, что все как раз наоборот.

— Миссис Хорнкасл, вы в порядке?

Он не узнал женщину, пока она не подняла голову. Но, увидев ее лицо в то короткое мгновение, когда она еще не успела придать ему любезное выражение и улыбнуться, Паско понял, что Чанг не зря обеспокоилась.

— Как вы поживаете, мисс Чанг? — проговорила жена каноника.

— Я-то отлично. Вы мне не ответили, как вы?

— О, не беспокойтесь. У меня все хорошо. Правда.

— Мне показалось, вы расстроены, — оставив светские условности, призналась Чанг.

— Да? Ну, может быть. Но это глупости. Вы будете смеяться надо мной, но это из-за собачки.

— Собачки?

— Да. — Жена каноника положила руку на голову маленькой бронзовой собачки и погладила ее. — У меня была собачка, очень похожая на эту. Маленький терьер. Я его звала Сэнди. Он действовал на нервы Юстису. Ну да, он иногда бывал непослушным. А когда хотел погулять, то прыгал вокруг меня и лизал мне лицо, а потом бежал к двери и подпрыгивал до самой ручки, как будто хотел открыть дверь. Иногда он царапал краску, и Юстис просто приходил в бешенство. Но это же была всего лишь краска, правда?

— Я тоже так думаю, — серьезно ответила Чанг. — А что случилось с Сэнди?

— Он погиб. Он каким-то образом оказался на улице, выскочил на проезжую часть, и его сбила машина. Мне советовали завести другую собаку, но Юстис сказал, что глупо из-за бессловесной твари рисковать снова, пережить подобные огорчения. Поэтому я больше и не завела себе собаку. Я не раз обращала внимание на то, что собачка Плини очень похожа на Сэнди, во всяком случае, мне так казалось, но Юстис говорит, что я выдумываю и никакого сходства между ними нет. Но они правда похожи.

Внезапно она рассмеялась и спросила:

— У вас бывают сны, мисс Чанг?

— Вы имеете в виду честолюбивные мечты?