Прайм-тайм

Мэлани удивленно смотрит на меня, однако протягивает пачку с зажигалкой:

— Угощайтесь.

Тянусь за сигаретами и зажигалкой, но Мэлани отдергивает руку.

— А, ясно, — разочарованно тянет она и прячет в руке зажигалку. — Я вам помогу.

Черт. Значит, мне не удастся использовать зажигалку в качестве оружия. Нужен план Б. Тем временем мой журналистский разум, очевидно более отважный, чем все остальные части меня, продолжает докапываться до сути. Надо же узнать, что случилось на самом деле.

— Это вы подослали тех типов к Франклину? — повторяю я.

Мэлани не отвечает, лишь вскидывает бровь.

— И все-таки… почему вы тогда отдали нам документы? — никак не могу понять я. — А если бы кто-то спросил нас о них?

— Ну же, вы ведь репортер, — саркастичным тоном замечает она.

— Я… — Раздумываю над ее словами, разглядывая блестящую сталь миниатюрного пистолета. Внезапно до меня доходит. — А, понятно. Я репортер. Мы пообещали, что никому не расскажем о документах. И вы решили, что, даже если бы юристы потребовали бумаги в качестве улик, мы бы все равно не согласились их отдать. Скорее отправились бы в тюрьму, чем разгласили конфиденциальную информацию. То есть вы просто избавились от папок, сбагрив их нам.

— В этом есть что-то… знаковое… не находите? — улыбается Мэлани. — Ваша жалкая журналистская этика стала моим ключом к свободе.

— А без папок ни один следователь не смог бы разгадать шифр. — Качаю головой, поражаясь бессовестности их замысла. — Надо же.

Закинув ногу на ногу, Мэлани приглаживает шикарно уложенные волосы. Вот уж никак не скажешь, что в ней текут не благородные крови светской львицы, а холодная кровь наемного убийцы. Но теперь мне доподлинно известно, что эта женщина убивала ради денег и для того, чтобы скрыть свои махинации. Она подослала меня к Джошу и Мэку Бриггсу, чтобы разузнать, как много им известно. И очевидно, что я не последняя жертва в ее планах. Джош станет следующим.

Аккуратно выдыхаю дым противной сигареты из пачки «Ньюпорт», стараясь не закашляться, и отхожу на шаг к прихожей. Кажется, у меня в голове нарисовался план Б.

Мэлани, наблюдая за мной, сжимает пистолет в пальцах.

От меня не укрывается ее напряжение: она вся на нервах и вот-вот сорвется. У меня есть примерно столько времени, сколько тлеет «Ньюпорт», — если я ничего не сделаю, то проживу не многим дольше, чем сигарета. А следующим будет Джош. Голова бешено гудит. Пытаюсь унять нарастающую панику.

— Вы приказали тем типам устроить аварию для собственного мужа, — продолжаю я, пытаясь сохранять внешнее спокойствие. — Собственного мужа. Вы же с ним были в «Клятвах». — Пока смерть не разлучит нас — такое она давала обещание. Все по-честному.

Мэлани презрительно взмахивает рукой, выписывая струйку дыма.

— Брэд, — равнодушно произносит она. — У него был выбор. Он мог обо всем молчать и даже иметь свою долю в деле. До него никто из посторонних не догадывался о нашей схеме. Потому-то мне и нужны папки.

— Но… Мэк Бриггс. — Качаю головой, вспоминая о том, как искренне горевали гости на его похоронах. — Вы подослали их и к бедному старенькому Мэку Бриггсу. — Делаю еще один шаг к прихожей, глядя на Мэлани теперь уже с неприкрытой злобой. — И ко мне тоже.

— Перед тем как уйти с похорон Мэка Бриггса, я попросила маму предупредить вас о том, чтобы вы не лезли в это дело. — Дым от сигареты Мэлани спиралью поднимается к потолку. — Но вы не послушались.

Так не пойдет. Наконец-то я раскрутила самое большое дело в своей жизни, а репортаж напишет кто-то другой. Рядом нет ни блокнота, ни диктофона, ни камеры, и сдается мне, единственный свидетель этого, по всей видимости, смертельного выстрела, некая Шарлотта Энн Макнэлли, вряд ли сможет дать интервью журналистам. Потому что Шарлотта Энн Макнэлли по совместительству станет жертвой. И трупом.

Наверное, именно это и подразумевал в шестом классе учитель английской литературы, когда говорил об иронии.

Но мистер Торнберг также рассказывал нам о том, что называется неожиданной концовкой. План Б.

Как можно глубже затягиваюсь сигаретой — и выдыхаю огромное облако прямо в детектор дыма. Через мгновение он начинает оглушительно завывать. И буквально сразу же за ним повторяют остальные датчики в квартире, а следом и во всем доме.

Мэлани бледнеет, и лицо ее искажает гримаса злости. Вскочив на ноги, она выкрикивает:

— Ах ты, сучка! — и, подойдя ко мне, наводит на меня пистолет.

— Это я-то? — По-моему, она что-то перепутала.

Слышу, как на лестничной клетке начинают хлопать двери, по ступенькам сбегают жильцы, кто-то кричит:

— Пожарная тревога! Покинуть дом! Всем срочно покинуть дом!

Мэлани, очевидно, обдумывает ход действий. Я решаю ей помочь.

— Я бы на вашем месте не стала сейчас стрелять, — заглушаю голосом нарастающий гул. — Вам отсюда никак не выбраться… разве только попав прямиком в руки какому-нибудь бостонскому пожарному. Этот датчик подключен к пожарной станции, — поясняю я. — Боюсь, вы заперты в негорящем здании.