Прайд. Кольцо призрака

– Вон как он тебя одевает. Песец, – презрительно скривилась Мариша. – Смотри, сдерут его с тебя, а то еще и изувечат.

– Постой тут. – Анна крепко ухватила ее за рукав. – На, возьми варежки. Или в подъезд войди. Там тепло. Постоишь у батареи. Ладно?

– Ровно пять минут, – строго отмерила Мариша.

– Конечно, – счастливым голосом пообещала Анна. – Я – мигом.

Почему-то ее обрадовало, что Мариша будет ждать ее здесь, внизу.

Лифт, как всегда, был сломан. Анна торопилась. Все-таки ненадолго остановилась у рябого окна. Отдышалась. Набрала в горсть синего цвета, будто могла унести его с собой. Нет, надо скорей…

Дверь отворилась молча и податливо. В передней было темно. Анна быстро скинула полную уличного холода шубу. В полуоткрытую дверь она увидела набухшие закатным солнцем задернутые шторы. Послышалось заунывное, монотонное бормотание. Странный голос. И слова странные. Похоже, латынь. Голос тягуче волочил древние слова. Неужели Лапоть? Господи, никуда от него не деться, когда ни вернешься домой – он тут.

– Заснули они там, что ли? – Лапоть с трудом перевел дыхание, заговорил с недоумением, обиженно даже: – Ишь, сложили лапки, будто их не касается. Молчат. Не отзываются. А ведь это чья, чья, между прочим, обязанность? Раз уж такое стряслось, помогите, если просят.

– Думаешь, дело в кристалле? – равнодушно возразил Андрей. – Ерунда все это. Здесь что-то другое, не знаю, что, но только совсем другое. Кристалл – это уже потом.

– Да нет! Оно самое! Уверен, уверен, – с азартом перехватил Лапоть. – Пойми, нельзя, не можем мы больше ждать, и так он еле светит. Потому чувствую – надо, надо.

– Надо, – с безразличной насмешкой повторил Андрей. – Лично мне все равно. А они…

– Они! – заспешил Лапоть. – Видишь, какие они там формалисты. Желают, чтоб у нас тут все было по всем правилам. Легко сказать. Их правила! В наше-то время. Такое дело организовать, все достать, раздобыть! Ведь это, это… – Голос Лаптя неожиданно оробел, и Анна уже не смогла разобрать его присмиревший, сбивчивый шепот. – Это…

– Кто там? – вдруг резко вскинулся Андрей.

– Я, – откликнулась Анна торопливо.

Тут она увидела неяркий, но подвижный свет. Он шел из зеркала. Из зеркала светила свеча.

– Андрюш… – тихо позвала Анна, но голос ее пресекся, не хватило дыхания. Она ступила в комнату. На столе горела свеча. Огонек кивнул, указывая на Андрея. Огромная тень Андрея, переломившись, вползла на потолок. Андрей стоял, чуть ссутулившись, опустив руки. На нем был узкий, облегающий камзол серого бархата с широкими складками на рукавах. Кружева покойно окружили шею. Он досадливо почесал бровь. Анна увидела мягкие складки бархата, собравшиеся на сгибе локтя, когда он поднял руку, и длинный отполированный ноготь. Черные усы и узкая острая бородка делали чужим его бледное лицо. Но больше всего ее напугали его сильные мускулистые ноги, обтянутые серым шелком чулок. Она невольно все время смотрела на них.

– А, это ты, – усмехнулся он. – Пришла.

– Как раз! Как раз! В самый момент. Умница! – затрещал Лапоть, выходя из-за Андрея, как фокусник из-за ширмы. Лапоть встал на цыпочки и словно прилип к боку Андрея. За распахнутой в глубине комнаты дверью, в открывшейся пустоте, еле видное, протянулось что-то прозрачное с длинными рукавами, похожее на ночную рубашку, подхваченную сквозняком. Смутно проплыл еле угадываемый женский профиль. Нет, показалось. Это, множась и углубляясь, в зеркало уходила тень Андрея.

Лапоть, не оглядываясь, резко толкнул дверь ногой, и она беззвучно прикрылась.

Мысли Анны разбегались. Рассеянный, хмурый взгляд Андрея, словно не видящий ее. «Почему он так оделся?

А Лапоть-то, Лапоть! И вовсе на себя не похож, – изумилась Анна. – Волосы длинные до плеч, неопрятные, сальные, падали жидкими прядями. Что он на себя напялил?» Вместо привычного свитера был на нем кургузый кафтан или что-то вроде этого, да еще, похоже, с чужого плеча, потому как уж совсем не сходился на слоистом от жира животе, и вздернулся вверх широкий ремень. Рубашка расстегнута, и на груди торчат клочья медвежьей шерсти. Штаны по колено, а на кривых с косолапиной ногах пыльные расшлепанные башмаки.

– Анна, надо же, это вы, вы! Молодец. Я и говорю, умница, умница! – Лапоть так и сыпал ловкими, прыгающими словами. – А мы уж думали бежать, искать вас, звонить, послать… Да кого пошлешь? Хотя есть, есть кого послать. Дело в том, что вы сейчас просто необходимы, вот прямо сейчас.

Лапоть незаметным воровским жестом, но вместе с тем почтительно, не касаясь, прикрыл куском парчи кристалл, лежащий на тахте. Кристалл светил слабо, больной, обесцвеченной зеленью.

Кристалл! Значит, я его дома забыла, раззява. И светит как, еле-еле.

Левую руку Лаптя оттягивала тяжелая книга, старая, с медными застежками. Кожаный переплет лопнул вдоль корешка и завернулся живыми заусенцами.

«И книга Андрюшкина. Скоро всю библиотеку растащит, – вскользь подумала Анна. – Нет, этой книги я не видала…»

– Андрюша… – Анна попробовала улыбнуться, но губы не слушались, дрожь сгоняла с них улыбку. – Ты… что это?