Прайд

Ледяной ветер, несущий белую крупу и тёмный силуэт, закрывающий полой шубы тщедушную фигурку брошенной девочки. «Я так больше не могу! Давай уйдём из этого проклятого города! Здесь только смерть, и мы сами превратились в смерть!»

Смутная тень в дверях, продуваемого всеми ветрами зала. Лицо, по которому скользит бриллиант слезы. «Так много бедных брошенных детей. Мне холодно…» Бледная Дама Лисичанска — ангел смерти, поющий последнюю колыбельную умирающим от холода детям.

Бурный поток и гибкая фигурка ткнувшаяся в траву в бешеном рыдании. Хочется приласкать, но знаю — я навсегда утратил право на нежность. Убил его, растерзав парня с серебристыми волосами. «Я забуду своего волка, но и ты, навсегда забудешь ту Ольгу, которой я была!»

Я вспомнил всё.

— Мама, он плачет, — девочка опускается на колени и тянет крошечную ладонь ко мне, — не плачь!

— Человек, зачем ты сделала это? Мне больно!

— В древней книге сказано: «Провозвестником конца всего сущего выступит пленённый хищник, который, от всего сердца, оплачет свою жертву». Плачь, хищник, плачь, я не боюсь конца света.

— От всего сердца? — я качаю головой, — но у меня нет сердца. Мне просто больно…

— Нет сердца? Когда ты начинал свой рассказ, я тоже так думала, просто хотела убедиться, не совершаю ли ошибку, — даже в темноте я вижу выражение странной решимости, написанное на лице женщины. Она обнимает девочку и ерошит ей волосы, — ты, по-прежнему, считаешь всех обычной пылью, которую можно растоптать или пойти дальше, оставив уродливый отпечаток львиной лапы? Почему ты плачешь, хищник?

Я молчу. Потом опускаю пальцы и мелкие серые песчинки медленно ссыпаются вниз. Больно, больно. Оля, прости меня! Прости за всё…

Силы оставляют меня, и я ложусь в пыль клетки, как бы стараясь слиться с ней. Женщина смотрит на меня и её глаза странно блестят, словно она плачет вместе со мной. Зачем оплакивать умирающего льва? Посмейтесь над его унижением…

— Прощай, человек, — шепчу я, закрывая глаза и слышу тихий ответ.

— Тот, кто покаялся, имеет шанс на спасение. Даже такой, как ты. До встречи, лев.

И тьма поглощает меня.

Книга 3 Сон хищника

Мы не спим. Не спим, как люди. У нас нет необходимости падать замертво каждый вечер и терпеливо ожидать рассвета, притворяясь безжизненным бревном. Наши силы почти безграничны. Ведь так и должно быть у повелителей миров.

Но иногда, после сильного эмоционального всплеска или мощного физического потрясения, мы можем впасть в оцепенение. Хотите, можете называть его сном, хоть он и не похож на ваш, человеческий. Глаза открыты, но ни на что не реагируют, дыхание отсутствует, а температура тела опускается до температуры окружающего мира. Очень похоже на человеческий труп. Однако, мы не люди и поэтому, рано или поздно, пробуждаемся, для вечной жизни. А вы — люди, так и остаётесь кусками разлагающейся плоти.

И да, мы способны видеть сны. Но это не та мешанина фантастических образов, которая видится обычному человеку. Мы вновь погружаемся в те события недавнего прошлого, которые предшествовали падению в сон. И переживаем их в той же последовательности, в которой они происходили. Эти видения настолько реальны, что нет никакой возможности отличить их от прожитого на самом деле. Вот только изменить уже ничего нельзя.

И невозможно пробудиться по собственной воле. Остаётся терпеливо ожидать, пока сон подойдёт к завершению и станет реальностью.

А до той поры лев неподвижен.

И он вновь видит огромное помещение, облицованное серой зернистой плиткой, однообразие которой нарушено множеством ярких картин. Большинство из них — батальные; неведомые армии сходятся на холстах в яростных сражениях, давно позабытых всеми, кто ещё остался жив. Другие полотна щеголяют пышными торжествами, где люди в фантастических масках танцуют странные танцы. Самая большая картина — это огромный портрет, от пола и до потолка, изображающий женщину поистине фантастической красоты. Бледное лицо обрамлено ослепительно белыми волосами, ниспадающими до самой земли. Идеальную фигуру выгодно подчёркивает облегающее чёрное платье с крошечными блёстками. Большой, до пояса, разрез позволяет оценить совершенные формы невероятно длинных ног, а пышный бюст норовит покинуть тесное декольте. Единственная вещь, которая портит красотку — это брезгливо-презрительное выражение кукольного лица. Такое ощущение, будто его обладательница ненавидит и презирает весь мир.

Большие стрельчатые окна с лёгкой неохотой пропускают лучи солнца, позволяя им прошивать комнату насквозь и воспламенять мириады тонущих пылинок, прежде чем остановиться, упершись в книжные полки, из которых практически полностью состоит дальняя стена. Среди древних обложек множество тёмных прорех. Эта недостача покрывает дряхлый деревянный пол. Чья-то небрежная рука разбросала книги повсюду, абсолютно наплевательски отнесшись к древним фолиантам. Кроме того, несколько томов свалены небрежной стопкой на круглый полированный столик, прильнувший к огромному ложу, которое, в общем-то, и занимает практически весь объём помещения.