Прайд

Когда я высказываю эти мысли, Илья посмеиваясь, величает меня фашиствующим Заратустрой, но я убеждён, в глубине души он скрывает похожие убеждения. Разница между нами и теми из правителей, которые провозглашали себя сверхлюдьми заключается в том, что мы на самом деле высшие создания, отличные от человека по строению тела, энергетике и возможностям. Кто ещё способен перемещаться с одной грани мира на другую, нигде не задерживаясь надолго и не вспоминая совершённых поступков? И пусть ненависть людишек преследует нас, пусть их! В близком контакте негативные эмоции обязательно изменят свой знак и превратятся в сексуальное влечение: так заложено в нашей природе, своего рода защитный механизм. А секс — это единственный вид общения с человеком (помимо питания) который нас интересует. И какое мне дело до того, что кто-то хотел меня убить, если после общения он оказался в моей постели? Важен лишь конечный результат.

Теперь нам остаётся избавиться от последней угрозы и тогда ничто не сможет нас остановить. Ничто и никто!

— Видишь, как сильно я заблуждался? — горько смеюсь я, — тогда мне, действительно, казалось, стоит избавиться от маленького недоразумения в лице Баджары, и мы сможем пойти вперёд, до самого края вселенной.

— Зачем? — спрашивает женщина, — чем тот край вселенной отличается от этого?

Девочка заползла к ней на руки и теперь дремлет, обняв мать тонкими хворостинками рук. Иногда лохматая голова приподнимается и на симпатичной рожице появляется улыбка, адресованная мне. Маленький человечек не верит в то, что я способен причинить ей вред, скорее она считает врагами вечно пьяных охранников, едва не убивших её щенка. В чём-то зверёныш прав — даже умирая, я бы не стал пить её. Почему? Не знаю.

— Видимо — ничем, — я, с трудом, пожимаю плечами, — но раньше мне казалось, будто в этом путешествии есть некий смысл.

— Знаешь, — человек гладит детёныша по голове, — я вижу десницу всевышнего в том, что ты попал сюда.

— Ну, спасибо, — я задыхаюсь от коротких смешков, — ваш бог воистину милосерден. Двести дней пыток и голода…

— Мучает тебя вовсе не бог. А вот в том, как изменился внутренний мир холодного безжалостного хищника чувствуется божий свет.

Изменился ли я? Не знаю. Может быть. Тихая улыбка на личике маленькой девочки говорит — да.

На горизонте появились бледные, точно призрачные, стены, казалось прораставшие из самого чрева пустыни. Город-призрак подрагивая, как мираж, увеличивался в размерах, мало-помалу приобретая чёткость очертаний и мелкие подробности, невидимые с большого расстояния. Сен-Харад, подобно большинству селений королевства, не мог похвастаться огромными запасами воды и как следствие, обильными посадками деревьев. Единственная вещь, позволяющая ему существовать на перекрёстке караванных троп — полсотни подземных источников, снабжающих жителей достаточно чистой влагой.

Я остановился рассматривая Сен-Харад и ощутил неприятную пульсацию натруженных ног. Давненько мы не делали такой скоростной пробежки. О ней стоило поведать местным сочинителям — пусть воспоют быстроногих львов.

Теперь город предстал перед нами во всей своей каменной красе: массивные каменные стены, сложенные из абсолютно белого камня, защищали скопление высоких тонких минаретов и роскошных дворцов. Когда-то Сен-Харад соревновался с Сен-Сенали за право зваться столицей и если бы не близость океана, то ещё неизвестно, кто бы победил.

Не было видно ни единого здания, порочащего внешний вид: маленькие домики простолюдинов и тем более жалкие хижины рабов ютились в тенях, терялись за высокими стенами, в общем всячески старались не попадаться на глаза. И вся эта красота на фоне великолепия, взметнувшихся в ночные небеса горных пиков, блистающих в свете Ока. Лик скатился в глубокую расщелину, между двух острых шпилей, не в силах выбраться из этой западни.

Где-то там скрывалась банда неуловимого Фарада, равно враждебного и, повстанцам и падишаху. Хитрый старец хладнокровно уничтожал воинов и тех и других, стоило им приблизиться к его горным твердыням. Мирных торговцев он, впрочем, отпускал, изымая половину товара. За проезд. Вот только строители и архитекторы оставались в горах навсегда. Поговаривают, пойманные специалисты достраивают и улучшают таинственный горный замок, до сих пор невиданный никем, из посторонних. Когда-нибудь я всё-таки навещу своенравного старика и проверю, правдивы ли истории, рассказанные про него.

— Определимся с внешностью, — сказал я, оглядывая подошедших спутниц с ног до головы, — нам потребуется подобраться к цели как можно ближе и при этом не устроить переполох. Думаю, войди вы в Сен-Харад в таком виде, и масса идиотов в пределах видимости, немедленно возжелает продемонстрировать свои сексуальные возможности. Предполагаю, мясорубка, которая за этим последует, несколько насторожит уцелевших. Если Баджара не полный идиот, то услыхав о трёх незнакомцах, запросто пускающих на фарш его гвардию, немедленно свалит из недружелюбного городка.