Прабхупада лиламрита

Прибыв на место, Абхай обнаружил, что дела в Гаудия-сангхе идут не лучшим образом. Когда гуру, Бхактисаранга Госвами, где-то отсутствовал, брахмачари ссорились и постоянно увиливали от выполнения своих обязанностей, и в результате этого страдали и проповедь, и сбор пожертвований. Здесь все оставляло желать лучшего: и стандарты чистоты, и поклонение Божествам, и приготовление прасада, и даже отношения между преданными. К тому же Гаудия-сангхе не хватало денег (как, впрочем, и большинству матхов, открытых духовными братьями Абхая). Абхай приехал редактировать журнал, а вместо этого столкнулся с кучкой враждующих молодых брахмачари. Оказалось, что брахмачари, ответственный за чтение публичных лекций, совсем забросил проповедь, преданные, которые раньше проводили киртаны в домах горожан, давно уже не относятся к своему служению серьезно, а рассыльный отказывается исполнять поручения на том основании, что потерял велосипед. И тут один брахмачари вручил Абхаю письмо от Бхактисаранги Госвами, который просил его взять управление делами Матха на себя.

Вдохнови всех заниматься служением; иначе я не представляю, как мы будем печатать наш ежемесячный журнал на английском... Поскольку нам не хватает денег, а у брахмачари ветер в голове, Акинчана Махараджа пишет, что не может принять на себя ответственность за управление. Было бы очень хорошо, если бы ты взялся присматривать за матховскими делами.

Помимо этого, Абхая ждали и другие трудности с изданием журнала; во-первых, плохие отношения с типографией, а во-вторых, отсутствие пишущей машинки.

Через несколько дней Абхай получил еще одно письмо от Бхактисаранги Госвами, в котором тот указывал, какие статьи печатать, и предупреждал, чтобы Абхай не вносил в журнал никаких существенных изменений, напомнив ему о его главной обязанности:

Я попросил Акинчану Махараджу передать тебе ключи от моей комнаты, чтобы ты мог ею пользоваться, но только в служебных целях. Поскольку ты там, старайся поддерживать в ашраме атмосферу согласия и всем давай необходимые наставления.

Абхай понимал, что, пока он не положит конец расхлябанности и мелким дрязгам, царившим в ашраме, никакой редакторской работой он заниматься не сможет. Но когда он, следуя указаниям Бхактисаранги Госвами, принялся наводить в матхе порядок, некоторые брахмачари взбунтовались и даже написали своему духовному учителю жалобу.

Несмотря на все эти проблемы, августовский номер 1955 года был готов к сроку. Но вследствие задержки в типографии журнал вышел только в сентябре. Когда же первые экземпляры наконец были получены, Абхай послал несколько экземпляров в Калькутту Бхактисаранге Госвами и попросил его прислать отзыв.

Дальнейшие инструкции Абхай получал не от Бхактисаранги Госвами, а от его секретаря, Рамананды. Рамананда, указав на некоторые погрешности, даже не упомянул о том, остался ли доволен Бхактисаранга. Ошибки в большинстве своем были техническими и относились к внешнему виду: Абхай немного иначе оформил оглавление и напечатал имя Бхактисаранги Госвами во всех его статьях не совсем так, как хотел Махараджа. В ответ на просьбу Абхая прислать ему пишущую машинку Рамананда написал, что если «рукописи разборчивы, то нет необходимости отдавать их в типографию в перепечатанном виде».

Абхай обратился к Бхактисаранге Госвами с просьбой вернуться в Дели, чтобы установить в матхе мир и согласие. Что касается «Саджана-тошани» — тут Госвами посоветовал улучшить качество бумаги для обложки и печатать весь журнал на хорошей бумаге, в типографии с новейшим оборудованием. Абхай был не против, но эти «новшества» зависели от средств.

Я согласен, что печатать журнал можно в Калькутте. Но мне кажется, было бы лучше открыть в Калькутте или Дели свою собственную типографию, с хорошим оборудованием, чтобы можно было распространять послание Шри Чайтаньи Махапрабху на всех основных языках, особенно хинди и английском. Издания на хинди можно будет использовать для проповеди по всей Индии, а на английском — по всему миру.