Прабхупада лиламрита

Абхай не поверил своим ушам. Они еще даже не обменялись мнениями, а этот садху уже говорит, что им делать! Сидя лицом к лицу со Шрилой Бхактисиддхантой Сарасвати, Абхай не успел толком собраться с мыслями и сообразить, что к чему, а этот человек уже велит им стать проповедниками и путешествовать по всему миру!

Абхая это сразу же впечатлило. Но он не собирался отказываться от своего интеллигентского скептицизма. Тем более что слова садху вызвали у Абхая несколько вопросов. Одеждой из кхади Абхай уже заявил о своей принадлежности к движению Ганди, и теперь у него возникло желание поспорить. Но, внимая словам Шрилы Бхактисиддханты, Абхай, покоренный силой его убежденности, вдруг почувствовал, как его расположение к этому садху начинает расти. Он увидел, что Шрилу Бхактисиддханту, кроме Господа Чайтаньи, ничто не интересует, и понял: именно в этом заключается величие этого человека. Потому-то к нему и тянулись люди; потому-то и сам Абхай почувствовал расположение к нему, был вдохновлен и покорён его словами и хотел слушать снова и снова. И все-таки, чтобы установить истину, он считал своим долгом вступить в спор.

Абхая неодолимо тянуло устроить дискуссию в ответ на слова, сказанные Шрилой Бхактисиддхантой в первые мгновения их встречи.

— Кто станет слушать послание Чайтаньи? — спросил Абхай. — Индия — зависимая страна. Прежде всего нам необходимо обрести независимость. Как можно распространять индийскую культуру, находясь под гнетом Британии?

Вопрос был задан без всякой дерзости и высокомерия, но в нем отчетливо звучал вызов. Если принимать предложение святого всерьез — а в поведении Шрилы Бхактисиддханты пока не было ничего, что указывало бы на его несерьезность, — Абхаю нужно было обязательно спросить, как можно предлагать такое, когда Индия зависима.

Тихим, низким голосом Шрила Бхактисиддханта ответил, что сознание Кришны не обязано ждать, пока в политике Индии произойдут перемены; не зависит оно и от тех, кто управляет страной. Сознание Кришны так важно — исключительно важно, — что не может ждать.

Абхай был потрясен его смелостью. Как можно заявлять такое? Весь Индийский субконтинент, за исключением этой маленькой крыши на Ультаданге, был охвачен волнениями и, казалось бы, поддерживал то, о чем говорил Абхай. Многие влиятельные люди Бенгалии, многие святые и даже сам Ганди — все они, люди образованные и праведные, могли задать тот же вопрос, оспаривая уместность и своевременность предложений этого садху. Он же отметал их доводы как что-то совсем незначительное.

Шрила Бхактисиддханта продолжал:

— Власти всегда сменяли друг друга, они временны. Вечная реальность — это сознание Кришны, а истинное «я» — душа. Поэтому никакая созданная людьми политическая система не может по-настоящему помочь человечеству. Таково заключение ведических писаний и духовных учителей. Каждый человек — вечный слуга Бога, но, когда он начинает отождествлять себя с бренным телом, а свою нацию считать объектом поклонения, он становится жертвой иллюзии. Лидеры и последователи мировых политических движений, включая движение за независимость, только множат эту иллюзию. Подлинное же благо заключается в той деятельности, которая, будь то на индивидуальном, общественном или политическом уровне, помогает человеку подготовиться к следующей жизни и восстановить его вечные отношения со Всевышним.

Шрила Бхактисиддханта Сарасвати много раз подчеркивал эти идеи в своих работах:

Не было и не будет во всем мире благодетелей, равных Чайтанье Махапрабху и Его преданным слугам. «Блага», предлагаемые другими, — ложны; они несут больше вреда, чем пользы, тогда как Махапрабху и Его последователи дают величайшее благо, истинное и вечное, причем не для какой-то одной страны в ущерб другой, а для всей Вселенной... Милость, которую проявил Шри Чайтанья Махапрабху ко всем дживам, навсегда освобождает их от всех желаний, неудобств и несчастий... Эта милость не несет в себе ни тени зла, и дживы, получившие ее, не падут жертвами пороков этого мира.