Прабхупада. Человек. Святой. Его жизнь. Его наследие.

Для пассажиров и экипажа самолета Свамиджи был обыкновенным пожилым индийцем, одетым в шафрановые одежды. Сначала стюардессы даже не знали, говорит ли он по-английски, но, когда Свамиджи попросил у них фруктов, они поняли, что он знает английский, и он им очень понравился. Он спокойно сидел, надев очки, и читал старинную книгу, какое-то индийское писание, не отрываясь от нее часами, или начинал шевелить губами, перебирая пальцами индийские четки в полотняном мешочке; время от времени он отдыхал, укрывшись пледом и закрыв глаза.

Никто не знал, да и не хотел знать, что он делает, никто даже не подозревал, что горячие молодые сердца с нетерпением ждут его в Сан-Франциско и что издательство «Макмиллан» в Нью-Йорке собирается опубликовать его английский перевод «Бхагавад-гиты». Не знали они и того, что у него уже есть проповеднические центры в двух странах и он планирует открыть их повсюду в мире. Пока тянулись часы полета, Свамиджи терпеливо сидел на своем месте, читая на четках мантру и думая о Кришне.

После десятичасового перелета самолет приземлился в Сан-Франциско. Вместе с другими пассажирами Свамиджи прошел к выходу. Еще до того как Свамиджи дошел до здания аэровокзала, он, спускаясь по длинному приставному туннелю, увидел Говинду даси и других учеников, которые улыбались и махали ему руками из-за стеклянной стены. Когда он вошел в здание аэровокзала и подошел к стеклу, его ученики попадали на колени, выражая ему свое почтение. Когда они подняли головы, он улыбнулся им и продолжил свой путь по коридору, а они пошли вместе с ним с другой стороны стеклянной перегородки. Вскоре, однако, он потерял их из виду, когда стал спускаться по лестнице, чтобы пройти иммиграционный и таможенный контроль.

Помещение на нижнем этаже, где пассажиры проходили досмотр, тоже было отгорожено стеклом, так что Свамиджи мог видеть, как его с нетерпением ожидают более пятидесяти преданных и друзей. Поймав на себе его взгляд, они хором прокричали: «Харе Кришна!»

Преданным казалось, что Свамиджи выглядит замечательно. За шесть месяцев, проведенных в Индии, он загорел, помолодел и выглядел еще более неземным. Он улыбался и победно поднимал руки, приветствуя их. Преданные плакали от счастья.

Стоя в очереди на таможенный досмотр, Свамиджи услышал киртан, который устроили преданные; стекло только отчасти заглушало звук. Таможенники не обращали на пение никакого внимания, хотя связь между ликующими певцами и одетым в шафрановые одежды пассажиром заметить было совсем нетрудно.

Свамиджи ждал в очереди, время от времени поглядывая на поющих учеников. С собой у него был только один чемодан, который он предъявил таможеннику для досмотра. Таможенник методично проверил его содержимое: хлопчатобумажные сари  для девушек, шелковые гирлянды для Джаганнатхи, караталы,  шафрановые дхоти  и курты,  терка для кокосового ореха и маленькие пузырьки с аюрведическими лекарствами.

«Что в них?» — осведомился таможенник. Пузырьки выглядели подозрительно, и он подозвал другого таможенника. Задержка. Ученики Свамиджи заволновались, видя, как тупоголовый таможенник роется в вещах Свамиджи, открывает плотно закрытые пузырьки, нюхая и проверяя их содержимое.

Таможенники как будто остались довольны. Свамиджи попытался закрыть чемодан, но не смог справиться с молнией. Опять задержка. Сгорая от нетерпения, преданные продолжали петь и наблюдали, как стоявший позади Свамиджи джентльмен помогает ему закрыть чемодан.

Свамиджи прошел к стеклянным дверям. Пение становилось все громче. Как только он шагнул за дверь, какой-то преданный затрубил в раковину, и ее рев разнесся по всему залу. Преданные надели на него гирлянды, и, окружив его плотной толпой, со всех сторон протягивали ему цветы. Он оказался в их толпе, как любимый отец оказывается в объятиях соскучившихся по нему детей.

4

В каждом городе и деревне

Пробыв несколько недель в Сан-Франциско, Свамиджи отправился в Лос-Анджелес; небольшая группа его учеников открыла там храм, арендовав помещение магазинчика в квартале, где жили негры и испанцы среднего достатка. Храмовая комната была совершенно пустой, а сам дом стоял на отшибе. Свамиджи пробыл там два месяца: читал лекции, проводил киртаны, давая своим ученикам силы и вселяя в них вдохновение. Шум в голове по-прежнему мешал ему работать, но в теплом, солнечном климате Южной Калифорнии он чувствовал себя хорошо и продолжал переводить «Шримад-Бхагаватам».

В мае, через несколько месяцев после своего отъезда из Лос-Анджелеса, Свамиджи впервые посетил центр ИСККОН в Бостоне, где также обнаружил несколько учеников, обосновавшихся в помещении бывшего магазинчика. Там, в Бостоне, Свамиджи принял имя «Прабхупада». Диктуя однажды письмо своему секретарю, Прабхупада заметил, что обращение с суффиксом «джи» — не слишком уважительное обращение.

— Тогда почему же мы называем вас Свами-джи? Как нам следует вас называть?

— К духовному учителю, — ответил Свамиджи, — обычно обращаются, называя его Гурудев, Вишнупада или Прабхупада.