Позитив-2. Человек, который смеётся

В заключение своей пантомимы он трижды вскинул руки вверх, затем сцепил в замок за спиной и плавно продолжил путь, словно был на катке в коньках. Свидетели его выплеска усмехнулись и вскоре забыли о странном дядьке, решив, что запоздало действует весна.

Молоденькая девушка покрутила указательным пальцем у виска и присвистнула, смотря на удаляющуюся фигуру в длинном плаще.

– Да ладно тебе, – щёлкнула жвачкой её подружка. – Все мы немного с приветом.

***

Брусчатка плавно поворачивала к гранитным ступенькам, которые изогнутой лентой устремлялись вверх, ко второй церкви.

По лестнице спускалась молодая женщина с коляской. В коляске сидел весёлый карапуз, улыбался во весь свой беззубый рот и указывал маленьким пальчиком на пролетающих птиц. Мама старалась как можно мягче спускать колёса, крепко вцепившись в ручку. Она сосредоточилась на спуске, который закрывал пышный подол платья, коляске и ребёнке в ней. Геннадий подскочил к ней через ступеньку, подхватил коляску на руки, словно это была его возлюбленная, с которой он танцевал на балу, покружился вокруг себя, вызвав восторг у ребёнка.

– Мужчина… Вы что… Осторожнее… – растерялась мать, хотя в душе была благодарна: хоть кто-то помог с её любимой ношей.

– Я только хочу спустить вашего ангелочка на землю, – и он, покачивая коляску на руках и наслаждаясь приливом смеха малыша, действительно спустил коляску вниз.

– Спасибо вам огромное, – искренне поблагодарила молодая женщина. – Побольше бы таких людей.

Он снова растянул рот, обнажив шахматные зубы, и поднял руки вверх: мол, вот оно – признание!

Приложив руку к груди, он поклонился перед женщиной, словно актёр на сцене, и вернулся на лестницу, которая огибала церковь.

Несколько прихожан любовались вечерним пейзажем, стоя у побеленного ограждения.

Поднимаясь к ним, Геннадий чувствовал, как растёт возбуждение. Ему одновременно хотелось оттянуть начало, чтобы в полной мере насладиться предвкушением, и в то же время не терпелось начать то, чего так долго ждал.

Он поднялся наверх и оглянулся. На этом участке параллельно набережной шла дорога. Движение здесь не было интенсивным, однако проезжая часть не пустовала.

У единственной «зебры» стояла сгорбленная старушка, тяжело опираясь на трость. Трость была явно не по росту, возможно, досталась от деда или другого родственника. Бабуля, наклонившись, держалась за ручку, как за поручень в трамвае, обнимая полированную палку. Она была очень старенькой. Голову покрывал бледно-серый с красными цветами платок. Под зелёной тёплой кофтой просматривалась сгорбленная спина и складки на теле. Длинное платье или юбка почти доходили до шерстяных носков, выглядывающих из-под калош.

Старушка стояла в нерешительности: сумеет ли перейти дорогу до появления очередной машины. Водители притормаживали перед «зеброй», но видя, что пешеход стоит, проезжали мимо.

Геннадий, мягко переступая кедами, неслышно подошёл к бабуле, наклонился к ней и спросил:

– Вам помочь?

Женщина вздрогнула и обернулась на голос:

– Уф, напугал-то. Чего крадёшься, етить колотить? – заворчала она.

Геннадий, продолжая улыбаться, поднял ладонь вверх, предлагая опереться на неё.

– Ну помоги, коль не шутишь, – ворчливо согласилась старушка. – Пока молода была – как бабочка порхала, – почувствовав опору, она сделала первый шаг. – А вот как получается: чем глубже старость, тем сильнее земля держит.

Потихоньку, шаг за шагом, она пересекала дорогу. По обе стороны «зебры» начались скапливаться машины. Однако ни один водитель не сигналил. Сидящие в транспорте уважительно кивали, кто-то решил снять видео для соцсетей «о благородных людях нашего города».

Старушка охала, волнуясь из-за того, что всех задерживает. Старалась быстрее переставлять ноги, от чего шаги делались меньше. Понимая это, она вздыхала ещё больше.

– Ничего, бабка, прорвёмся, – подбадривал помощник. – Мы ещё повоюем.

– С кем хоть воевать-то, милок? – тяжело дыша, спросила старушка. – Слава небесам, в мирное время живём.

– Был бы повод, старая, – ответил он добродушно. – Был бы повод.

Наконец, двухполоска была преодолена. Автомобилисты мягко тронулись со своих мест, на прощание одобрительно сигналя долговязому мужику.

Бабка пока не отпускала руку помощника, пытаясь отдышаться.

– Ох, спасибо, милок, – поблагодарила она. – Дай Бог тебе всего в твоих делах.

Губы Геннадия вновь растянулись в улыбке:

– Твоими б, бабка, устами…

Женщина ещё минутку постояла, пока дыхание не восстановилось:

– Дальше я как-нибудь сама. Ты ж, наверное, по делам шёл, опаздываешь.

– Опаздываю, – согласился он и убрал руку. – Ну, бывай бабка!

Та только кивнула.

Геннадий развернулся обратно к «зебре», к которой подъезжал отполированный красный кабриолет с бухающими звуками рэпа. Из-за руля и чёрных очков он не смог разглядеть, сколько лет водителю. Надменная девка рядом едва закончила школу. Она интенсивно работала челюстями, разминая жвачку в полости рта.

Геннадий широко улыбнулся, сделал поклон и взмахнул руками вправо, показывая, что попускает такой шикарный автомобиль – а иначе как выразить чрезмерное уважение и восторг.