Пожизненный срок

Ветер пел в верхушках деревьев. В промежутках между облаками виднелись звезды. Всходила луна. Анника, завернувшись в теплое одеяло, сидела за полицейской машиной с разбитым ветровым стеклом. Мальчик уснул, уткнувшись носом Аннике в грудь. Она запрокинула голову, пытаясь посмотреть на небо, но потом все-таки сдалась, закрыла глаза и принялась слушать пение ветра.

Она слышала треск полицейских раций, приглушенные голоса.

Скоро приедет «скорая», чтобы забрать полицейского, раненного осколками стекла. Сейчас прибудет отряд быстрого реагирования и патруль с собаками. Из Стокгольма вылетел вертолет с прожекторами и прибором ночного видения.

— Ты уверена, что она на своей машине далеко не уедет? — спросил ее полицейский.

— Одну шину она может поменять, — ответила Анника, не открывая глаз, — но не две. Невозможно ехать на ободьях по проселочной дороге.

Захват надо было тщательно спланировать, так как стало ясно, что подозреваемая готова стрелять в полицейских. Аннику убаюкивали окружающие звуки. Она тихо сидела рядом с ребенком, ощущая тепло его тела и слыша ровное дыхание.

Когда прибыл отряд быстрого реагирования, Аннике помогли встать и посадили в его машину, оставив включенным двигатель, чтобы в кабине было тепло. Анника высыпала на одеяло остатки конфет.

— Ты тоже думаешь, что розовые самые вкусные? — спросила она, беря конфету. Она почему-то знала, что в каждой содержится девять калорий. Наверное, ей сказала Анна Снапхане.

Мальчик покачал головой:

— Мне больше нравятся зеленые.

Они распределили конфеты по цветам — зеленые мальчику, розовые Аннике, а белые разделили поровну.

Ребенок уже засыпал, когда Анника услышала по рации, что Ивонну Нордин остановили в полутора километрах от дома, где она пыталась поменять колесо. Преступница начала стрелять в полицейских, и те ответили огнем.

На место столкновения вызвали скорую помощь, но она явно не спешила.

Ивонна Нордин была ранена в перестрелке и скоро умерла.