…Пожалуй, даже в пятницу

Стеллочка с благодарностью отдала коробок и стала пристегивать злополучный ремешок булавкой к поясу. Фитиль загорелся и мы отошли на почтительное расстояние, давая возможность нашему неугомонному инструктору проявить мужество в противоборстве с огнем.

Шашка постепенно стала разгораться и Иона Карпыч решил, что пора воспользоваться огнетушителем образца «УША сколько-то», начал отворачивать кран, но тот не поддавался. Иона Карпыч применил атлетическую силу полковника в отставке и кран отломился и остался в руке начштаба ГО.

— Поскольку углекислотные огнетушители предназначены для пожаротужения очагов в закрытых помещениях, нам лучше следует воспользоваться пенным огнетушителем, каковой у нас имеется.

Отважный борец с огненной стихией взял пенный огнетушитель, с ненавистью сорвал пломбу, перекинул рычаг и опрокинул баллон краном вниз. После этого он направил раструб в сторону шашки. Из раструба вырвалось многоголосое шипение, начиная с высоких тонов и переходя на чавкающие и хлюпающие звуки, после чего потекла тоненькая струйка, напоминающая экономную собачку, которой предстоит обойти дозором целый двор и везде оставить памятные метки о своей прогулке. Несколько капель достигли шашки, но не прервали её дымопорождающего действа. Иона Карпыч потряс баллон, и через три минуты вытряс ещё несколько капель. На этом запас баллона, видимо, был исчерпан, и стало ясно, что шашку потушат не скоро.

— Боец Онучкина. Какие действия личный состав расчета должен предпринять в создавшейся ситуации?

Стеллочка густо покраснела, и, наконец, выдавила из себя:

— Может, мальчики, кто-нибудь принесет воды?

Я не помня как побежал в корпус. О том, что ведра уборщицы, видимо, складированы в женском туалете я догадался только глядя на табличку с буквой «Ж». «Где-то же должен быть пожарный стенд? С ведром? Где я его все время видел?… У входа, правильно» — и я помчался обратно. Стенд был, ведра не было. «Песком засыплем», — подумал я, взял лопату и выскочил на улицу.

Закидав шашку землей, я заслужил благодарный взгляд Стеллочки. Однако, шашка и из-под земли продолжала дымить. Самое удивительное состояло в том, что большая часть дыма распространялась к зданию института и заполнила уже часть коридора нижнего этажа.

— Эта шашка и под водой гореть будет. Это же УША18. А может, и УША19, задумчиво произнес Иона Карпыч. Пока вся не выгорит — будет дымить.

— А пеной её можно было затушить?

— Пена всё тушит. Кроме УША19.

— Товарищи, пора расходиться, я полагаю, ученье на сегодня закончено?

— Отставить расходиться! После пожаротушения должен быть оставлен наблюдающий на срок до четырех часов с момента погасания возгорания!

— Так момента погасания ещё не было!

— Вот, значит, надо чтоб был, а потом еще 4 часа.

— Иона Карпыч, может, вы и останетесь?

— Оставить! Начальник штаба ГО должен находиться при штабе. Боец Онучкина, организовать дежурство!

— Ён На-Картыч, как же я, — Стеллочка была готова расплакаться, — они же меня не послушаются!

Слезы Стеллочки на меня производили магическое действие — не в том банальном смысле — пси-излучатель же был заглушен… Просто я представил, как Стеллочка уговаривает кого-то постоять и подежурить около злополучной шашки, мне стало её так жалко, что что-то щелкнуло у меня в мозгах и я сотворил то, чем потряс, как оказалось, воображение прекрасной половины Института, особенно, планового отдела. Как рассказал мне потом Роман, я в каком-то зомбированном состоянии подошел к своей авоське, извлек из неё бутыль шампанского, хорошенько встряхнул её и, отбив горлышко, направил струю на трижды проклятую шашку. Вторую бутыль Роман вырвал у меня из рук:

— Опомнись, Сашок, всё уже погашено. Поэкономь малютку, подумай о товарищах…

Стеллочка на глазах у всех поцеловала меня прямо в губы… Я опомнился. Кажется, никогда еще на свете я не получал такого удовольствия от шампанского, как в этот раз.

— А «методам доврачебной реанимации пострадавших» мы, надеюсь, в этот раз обучаться не будем — подытожил случившее Роман Ойра-Ойра: — Стеллочка нам уже продемонстрировала искусственное дыхание.

Глава 2. Пена

В коридоре было полно дыму. Модест Матвеевич отчитывал начштаба:

— Что же вы, товарищ Чистовыев, за вверенной матчастью не следите, она Вас подводит, понимаешь… Вы это прекратите.

— Чистовымьев я, Модест Матвеевич, — Иона Карпыч закашлялся и повлек начальство на свежий воздух.

— Да-да, извините, Чистовымьеньев. А если у вас, предположим, пожар случится в виварии — там же ценные экспонаты редких образцов хлоры, и особенно, как её… сауны. И вот эти экспонаты, особенно, артикул 1313, и артикул 1314 — они же подотчетны без права списания в рамках внутренней так сказать уценки по акту! Не миновать же комиссии из Москвы! А вы, Иён На-Корточках, как-то вовсе уж и не заботитесь о вверенном участке!