Повседневная жизнь тамплиеров в XIII веке

Капелланы более не исполняли своих обязанностей в Ордене «из милости», то есть временно, как в прежние времена. Они давали обет перед капитулом, как и все остальные члены Ордена. Церемониал приема капелланов отличался от обычного лишь вопросами, которые им задавали, и обязательствами, которые они на себя принимали. Они носили черные закрытые одеяния, черные плащи и, в знак отличия их как представителей Господа, перчатки. Их одежда шилась из лучшего материала, которым располагала обитель тамплиеров, что также свидетельствовало о глубоком почтении к их сану. За трапезой капеллан был первым лицом после командора. Однако следует иметь в виду, что эти проявления почтительности относились не к человеку, а к носителю священнического сана. Если он совершал проступок, то должен был испрашивать прощения, другими словами, извиняться перед капитулом так же, как прочие тамплиеры: обнажив голову и преклонив колени. Если на него накладывалась епитимья и его приговаривали к временному лишению сана, то вместо того, чтобы принимать пищу на полу, ему разрешалось есть за столом прислуги, без скатерти. В то время как прочие братья, подвергнутые наказанию, исполняли домашние работы, он должен был читать свою псалтырь. Если было неопровержимо доказано, что он вел дурной образ жизни и навлек позор на обитель либо же, по причине дурного характера или коварства, посеял раздор в монастыре, то такого капеллана могли заковать в железо, приговорить к пожизненному тюремному заключению или навсегда изгнать из Ордена; наиболее же легким наказанием в этом случае было низведение до положения рядового брата. Таким был статус капеллана, определенный буллой  Omne datum optimum.

Братья должны были исповедоваться только перед капелланом тамплиеров, кроме исключительных случаев, для которых требовалось разрешение своего командора. Капелланы отпускали грехи именем папы, единственного авторитета, которому они были подвластны, равно как и все остальные члены Ордена. Однако наиболее тяжкие преступления подлежали суду только самого папы: убийство христианина (мужчины или женщины), разбойное нападение на христианина, совершенное братом или капелланом, повлекшее пролитие крови, вступление в Орден путем симонии, вступление в Орден монаха иного толка, утаившего свою принадлежность к монашеству. Тем не менее, поскольку резиденция папы находилась в Риме, отпущение подобных грехов можно было требовать и у архиепископа или епископа диоцеза.

Эти положения нуждаются в некотором пояснении. Обвинители Ордена тамплиеров не раз говорили, а вслед за ними повторяли и многие комментаторы, что тамплиеры исповедовались друг другу в своих грехах, тем более что председатели капитулов еретическим образом присвоили себе право отпущения грехов — и все для того, чтобы не выносить на публику свои тяжкие прегрешения. Но почему же тогда «Дополнения»к Уставу так подробно рассматривают круг вопросов, касающихся капелланов, их прав и обязанностей, а также тех санкций, которым они подвергались в случае неисполнения долга? И почему тогда их проступки относятся к числу наиболее тяжких? В следующей главе мы увидим, что представляла собой взаимная исповедь тамплиеров и как действовал их дисциплинарный суд. Заблуждение, в которое столь охотно впали Филипп Красивый и его судьи, зиждилось на смешении дисциплинарных нарушений тамплиеров «мирского» характера и грехов, которые носили характер «духовный». Первые в соответствии с Уставом подлежали рассмотрению капитула. Последние были в ведении капеллана в соответствии с полномочиями, которыми наделил его папа. Разница между ними имела кардинальное значение.

Конец дня

Когда день подходил к концу и наступала ночь, звон колокола, согласно Уставу, возвещал повечерие. Братья сообща садились за легкую трапезу, являвшуюся для них обедом и предоставлявшуюся им по усмотрению командора. В это время можно было подавать воду или разбавленное вино, но в разумном количестве. Устав напоминал об изречении Соломона: «Quia vinum facit apostare sapientes»,что значит «вино превращает мудрецов в скотов». Перекусив, тамплиеры направлялись в часовню, где слушали или читали молитвы повечерия. После этого они шли в общую спальню, не разговаривая друг с другом и нарушая молчание только в случае крайней необходимости. Если надо было, они могли проведать лошадей и отдать распоряжения оруженосцам. Уходу за лошадьми в Ордене придавали огромное значение. Уважаемые члены обители и старшие рыцари обсуждали с командором текущие дела. При этом говорили только о самом насущном, ибо велеречивость считалась грехом; смех и чересчур оживленный разговор, «болтовня» были запрещены.