Повседневная жизнь русского провинциального города в XIX веке. Пореформенный период

В 1898 году в городе даже открыли особую школу резьбы и позолоты по дереву. Естественно, не все в той школе было идеально, но она была весьма значительным учебным заведением, и ее проблемы решались на самом высоком уровне. Вот, например, заявление одного из основателей школы: «В помещении резного класса в нижнем этаже дома Плешакова давно ощущались крайние недостатки по тесноте этого помещения, а также известно, что из смежной комнаты нижний полицейский чин выехал и комната эта по распоряжению г. Городского головы П. Н. Мальгина предоставлена под резное отделение».

Слушателям этой школы был предоставлен уникальный шанс — поступить по окончании в московское Строгановское училище технического рисования. Связи этого училища со школой были крепкими, и сам художник Верещагин отсылал письмо в Ростов: «Федор Федорович Львов пожалуй вам устроит рисованье, обойдется дешевле, чем если будете иметь дело с магазином и методу даст хорошую практическую».

А Федор Федорович был директором Строгановского училища.

Программа же была составлена весьма широкая. Вот один из отчетов той школы: «В первый год обучения ученики занимались рисованием с натуры гипсовых и геометрических тел и компоновали простейшие задачи, которые исполнялись ими в мастерской. Обучавшиеся второй год рисовали гипсовые тела с прокладкой падающих теней и компоновали более сложные задачи. Обучавшиеся 3 и 4 год, кроме всего этого, занимались лепкой и изучением некоторых стилей, которые применялись при обработке дерева или финифти».

Неудивительно, что главный промысел Ростова не был обойден вниманием.

Впрочем, совершенной эта школа не была: «Благодаря тому, что общего надзора за преподаванием в ремесленном классе не было, что при имеющихся в распоряжении музея средствах не представлялось возможным производить обучение в достаточно полном виде, учащиеся при небольшом количестве часов занятий не могли заинтересоваться классами и занимались в них не регулярно, а скорее в виде развлечения».

Другое дело, что такие «развлечения» шли лишь на пользу юным горожанам.

Самым популярным промыслом Троице-Сергиева посада, этого в высшей степени религиозного населенного пункта, были, как ни странно, детские игрушки. Казалось бы — какая связь? Но факт есть факт.

По статистическим сведениям, сто лет назад годовой оборот местных игрушечников составлял, по одним сведениям, 400 тысяч рублей, а по другим — и целый миллион. В этом промысле было задействовано около 330 дворов. Путеводитель по лавре писал: «Некоторые из кустарей вместе с приготовлением от руки резных деревянных игрушек приготовляют и деревянные ложки, которые, по словам преданья, послужили основанием игрушечного промысла в Посаде. Большинство же кустарей занимается изделием бумажных игрушек и бумажных масок».

Неудивительно, что здешние игрушки вошли в русскую литературу и мемуаристику. Михаил Осоргин сообщал: «Раскрашенные куклы монахов и монахинь ходко шли на ярмарках, и купец Храпунов выделывал их на своем кустарном заводе в Богородском уезде Московской губернии, а также заказывал кустарям-одиночкам, которых было много в игрушечном районе близ Сергиева Посада. Делали монахов деревянных с раскраской, делали и глиняных, внутри полых, с горлышком в клобуке — как бы фляга для разных напитков».

Инженер Николай Щапов вспоминал: «Выходим на городскую площадь, огромную, мощеную, пустынную. С одной стороны — базар, с другой — торговые ряды, с третьей — монастырская гостиница, большое каменное здание времен Чичикова, с четвертой — монастырская стена с цветниками и кустарными лавочками перед ней. В них множество любопытных для меня вещей, ведь Сергиев Посад — гнездо кустарей. Много интересных игрушек и причудливой посуды. Из игрушек мне запомнилась ветряная мельница: сыплешь сверху сухой песок, он проваливается вниз и вертит по дороге ветряные крылья. Много разнообразных изображений животных — петухи, журавли, звери. Среди глиняных изделий — баночки в виде грибов, пней для соленых грибов, икры; человеческие фигурки».

Предприниматель Н. А. Варенцов подчеркивал: «Особенно славилась игрушка — складная Лавра, сделанная очень красиво со стенами, башнями, церквами и домами и довольно точно к подлинникам».

В крупных городах малые производства были гораздо более разнообразными и, вместе с этим, скучноватыми. Вот, например, архангелогородец Я. Макаров поместил в газету объявление: «Сим имею честь довести до сведения гг. обывателей, что в скором времени в Архангельске будет готова моя электрическая станция, мощностью на первое время до 3000 ламп, при четырех машинах. Энергией могут пользоваться как для освещения, так и для двигателей беспрерывно круглые сутки; отпуск энергии и устройство проводов в квартирах будут исполняться на выгодных условиях. Желающие получить сведения и энергию, покорнейше прошу заявить лично или письменно в контору мою при заводе в Соломбале».

Никакой вам романтики, один голый прогресс.