Повседневная жизнь русского гусара в царствование императора Александра I

При Павле I эфес холодного оружия стал местом ношения ордена. Это был орден Святой Анны 3-й степени — как правило, первая награда офицера и потому очень распространенная в годы наполеоновских войн. Орден Святой Анны, учрежденный в 1735 году гольштейн-готторпским герцогом Карлом Фридрихом в виде одной степени, прибыл в Россию вместе с его сыном Карлом Петером Ульрихом, который в 1742 году был провозглашен наследником российского престола под именем великого князя Петра Федоровича (впоследствии император Петр III). После смерти отца гроссмейстером ордена стал Павел Петрович, но он лишь подписывал грамоты на орден, а награждала им сама Екатерина II. Желая проявить самостоятельность и отметить своих гатчинских друзей, Павел Петрович, как сообщает легенда, придумал следующее: он вызвал к себе в кабинет Растопчина и Свечина и отдал им два аннинских крестика с винтами, объявив: «Жалую вас обоих аннинскими кавалерами; возьмите эти кресты и привинтите их к шпагам, только на заднюю чашку, чтобы не узнала императрица…»

В день коронования Павла I, 5 апреля 1797 года, был назван в числе других орденов Российской империи и орден Святой Анны, теперь разделенный на три степени. Последнюю, третью степень велено было носить «на инфантерийской и кавалерийской шпаге или сабле». Знак ордена Святой Анны на оружии представлял собой небольшой кружок, увенчанный императорской короной, в котором на белом эмалевом поле помещался красный эмалевый крестик, такой же, как в центральном медальоне звезды ордена. Носили его, конечно, уже не на задней стенке шпажной чашки, а на передней.

В списке кавалеров ордена Святой Анны с 1797 по 1801 год названо 890 человек. В 1815 году орден был разделен на четыре степени и на оружии стали помещать знаки не 3-й, а 4-й степени. Если в эпоху Павла Петровича знаки ордена изготовляли из золота, то с 1813 года стали изготовлять их из недрагоценного металла (томпака). В этом году было изготовлено 1200 таких знаков, и в армию отослана 751 штука, причем без самого оружия. Видимо, награжденные должны были сами привинчивать их к сабле или к шпаге.

Золотое же оружие в сентябре 1807 года по именному указу Александра I было причислено к прочим знакам отличия: «Для чего и повелеваем всех тех, коим такие золотые шпаги доныне пожалованы и еще пожалованы будут, внести и вносить в общий с кавалерами Российских орденов список». В 1808 году золотое оружие (шпаги и сабли) получили 240 человек, в 1809-м — 47 человек, в 1810-м — 92 человека, в 1811 году — 19 человек. Затем право давать эту награду было предоставлено главнокомандующему армией, и число кавалеров золотого оружия заметно возросло: в 1812 году — 241, в 1813-м — 436, в 1814-м — 249, в 1815 году — 108 ^{35}.

Официально никаких степеней золотого оружия установлено не было, но некоторые разновидности его все же существовали: а) простое; б) с надписью «За храбрость»; в) украшенное алмазами; г) украшенное бриллиантами; д) украшенное лаврами и алмазами. Так, М. И. Голенищев-Кутузов имел золотую шпагу с алмазами и лавровым венком из изумрудов, М. Б. Барклай-де-Толли — золотую шпагу, украшенную алмазными лаврами, с надписью «За 20 января 1814 года» (сражение при Бриенне). Из гусарских генералов александровской эпохи золотой сабли не имел только один — Трощинский. Сабли с надписью «За храбрость», украшенные алмазами, получили оба брата Васильчиковы, Дорохов, Кульнев, Ланской, граф де Ламберт, Левашов, князь Мадатов, Мелиссино, барон Меллер-Закомельский, граф фон дер Пален, Ридигер (две такие сабли), Шевич, Шепелев, Шостаков, Юрковский и Чаплиц. Сабли с надписью «За храбрость», но без алмазов имели князь Вадбольский, Всеволожский, Делянов, князь Жевахов, Ефимович, Мезенцев, Сеславин и Шуханов.

Об особом, даже можно сказать, трепетном отношении к холодному оружию, существовавшему тогда в офицерской среде, свидетельствует случай, рассказанный Фаддеем Булгариным. Весной 1807 года Уланский Цесаревича Великого князя Константина Павловича полк, в котором он служил корнетом, шел из Санкт-Петербурга в Пруссию. Одна из дневок была в Риге. Туда, узнав о прибытии русского полка, съехались женщины легкого поведения со всей округи. Но их надежды на заработок не оправдались. Предложение намного превысило спрос, так как кавалеристы гнушались заходить в рижские бордели. Желая завлечь к себе уланского корнета, жрицы любви остановили молодого человека на улице и сумели вытащить у него из ножен саблю.

С трудом отняв свое оружие, улан кинулся бежать. Потом об этой истории он рассказал полковым товарищам, спрашивая, что теперь делать с благородным оружием предков, которого касались грязные руки проституток. Шеф полка великий князь Константин Павлович посоветовал ему избавиться от сабли. Корнет бросил саблю в реку Двину. Друзья одобрили его поступок, а Константин Павлович подарил молодому офицеру новую саблю из своей собственной коллекции ^{36}.