Повседневная жизнь российских жандармов

Один из защитников Рипса, мэтр Томазини, долгое время проживший в России, говорил больше о политическом положении в стране, нежели о своем подзащитном. Из его речи следовало, что репрессии в России относительно социалистов были такие тяжкие, что Рипсу не оставалось ничего иного, как убивать жандармов. Мэтр Вильм говорил очень долго — два с половиной часа, продолжал обвинять правительство России и фон Котена в провокационных методах работы, пытался дезавуировать выступление Лабори, то есть «выложил» весь находившийся в распоряжении эсеровских боевиков обличительный материал. В конце своей демагогической речи он просил вынести Рипсу оправдательный приговор, ибо наказание Рипса aliasВиткова в соответствии с уголовным правом Франции не соответствовало бы причиненным подполковнику фон Котену повреждениям. Вильм знал, что говорил: замордованные массированными атаками местной либеральной прессы, присяжные заседатели, по его мнению, должны были безоговорочно принять его аргументы. И мэтр Вильм не ошибся. Оправдательный приговор был вынесен единогласно [123].

В ноябре 1909 года М. Ф. фон Котен был повышен в звании до полковника, а 22 декабря, после убийства полковника Карпова, был назначен начальником Петербургского охранного отделения. За четыре года службы в Москве фон Котен был награжден орденами Святого Станислава 2-й и 3-й степени, Святой Анны 3-й степени, Святого Владимира 4-й степени и высочайшим подарком — золотым портсигаром, который некурящий полковник просил обменять на дамскую золотую брошь или перстень. Карьера фон Котена оборвалась неожиданно в 1913 году, когда «новатор» и «демократ» Джунковский стал увольнять на пенсию заслуженных жандармских генералов и офицеров, удостоившихся клейма «провокатор». В числе «провокаторов» оказались А. В. Герасимов и М. Ф. фон Котен. Джунковский вызвал к себе фон Котена и заявил ему, «что мы вместе служить не можем… он… ничего не ответил и на другой день подал в отставку». Судя по всему, свое мнение о полковнике фон Котене Джунковский сформировал на основе материалов процесса над Рипсом, ибо никаких материалов о провокационных приемах работы полковника в архивах Департамента полиции не обнаружено.

В сентябре 1912 года хорошо осведомленный полковник А. П. Мартынов, заступая на должность начальника Московского охранного отделения, обратился к фон Котену с просьбой выслать ему свою фотографию для пополнения портретной галереи своих предшественников на этом посту. Михаил Фридрихович удовлетворил эту просьбу в 1914 году, уже находясь в отставке.

Во время войны фон Котен служил в военной разведке и дослужился до чина генерал-майора. Совершенно случайно он 4 марта 1917 года был убит в Финляндии пьяными «революционными» солдатами, которым не понравились его генеральские погоны и лампасы. Так трагически закончилась жизнь этого неординарного человека, по праву входившего в когорту наиболее известных руководителей политического сыска царской России.

Школа филеров

В ноябре 1913 года начальник Московского охранного отделения подполковник А. П. Мартынов подал на имя московского градоначальника рапорт, в котором он ходатайствовал о назначении «усиленной» пенсии для заведующего службой наружного наблюдения, чиновника для поручений младшего оклада, коллежского асессора Д. В. Попова, трудовой стаж работы в отделении которого к этому времени составлял более 25 лет.

Этот рапорт интересен во многих отношениях: и с точки зрения существовавшей тогда формы его написания, и с точки зрения заслуг филера Попова «перед Правительством и Отечеством», и его служебно-материального статуса, и с точки зрения мотивов, которыми руководствовался «предстатель» Мартынов, увольняя его на «заслуженный отдых». Поэтому мы приводим из этого документа достаточно подробные выдержки.

О какой же пенсии ходатайствовал начальник Московского охранного отделения? О такой, которая давала бы возможность Попову, его супруге и пяти несовершеннолетним детям существовать так же безбедно, как они существовали на момент написания рапорта. Зарплата Попова к этому времени состояла из 800 рублей жалованья, 500 рублей столовых, 500 рублей квартирных и так называемых добавочных из сумм отделения 1500 рублей, то есть 3300 рублей в год — суммы по тем временам достаточно солидной.

Начал свою служебную карьеру Попов в 1881 году, когда был призван на действительную военную службу. В 1887 году он был уволен в запас старшим писарем и в том же году по вольному найму поступил на службу в Московское охранное отделение, где через год был определен в штат полиции околоточным надзирателем полицейского резерва. «С первых же дней службы, — говорится в рапорте, — заявив себя прекрасным исполнителем возлагавшихся на него особо трудных задач наружного наблюдения, Попов… обладая выдающимися способностями к розыску и инициативой, своей долголетней плодотворной деятельностью не за страх, а за совесть принес определенную, существенную пользу Правительству и Отечеству».