Повседневная жизнь российских жандармов

Список наиболее известных жертв террора открывает шеф жандармов и начальник Третьего отделения правнук А. И. Суворова генерал-адъютант Н. В. Мезенцев, 4 августа 1878 года заколотый С. М. Кравчинским (Степняком) на Манежной площади Петербурга. 16 декабря 1883 года на конспиративной квартире от рук народовольцев В. П. Конашевича и Н. П. Стародворского погиб инспектор секретной полиции, подполковник Отдельного корпуса жандармов Г. П. Судейкин. В 1909 году эсер А. А. Петров взорвал начальника Петербургского охранного отделение полковника ОКЖ С. Г. Карпова. В разное время последовали покушения на генералов А. Р. Дрентельна, П. А. Черевина, В. Д. Новицкого, П. Г. Курлова, Д. Ф. Трепова, А. И. Спиридовича и А. В. Герасимова.

О некоторых из этих удавшихся и неудавшихся покушений мы говорили на страницах данной книги. Волнующую картину переживаний за судьбу мужа нарисовала в своих воспоминаниях С. Н. Глобачева, супруга и верная подруга генерал-майора К. И. Глобачева. В 1904 году Константин Иванович Глобачев был назначен начальником Белостокского охранного отделения (Польша) и сразу попал в «прифронтовую» обстановку, где все русские чиновники и военные стали мишенью польских террористов и националистов самых разных мастей. «С приездом нашим в Белосток началась вся моя тревожная, мучительная жизнь, так как ни за один день я не могла поручиться, что мой муж не будет убит революционерами, — вспоминает Софья Николаевна. — Некоторые из… убийств в Белостоке… как-то особенно врезались в мою память. Помню, как был убит ни с того ни с сего один денщик, возвращавшийся с базара домой, подкравшимися сзади революционерами; помню, как рота солдат возвращалась с учения с песнями домой в казармы, а из засады вдруг началась по ней стрельба из револьверов и брошена была бомба кучкой молодых евреев… Мой муж находился вместе с другими властями на месте происшествия, и я не могла оставаться спокойно дома и поэтому села с одной знакомой в трамвай… чтобы узнать, что именно происходит. Владельцы магазинов — евреи, которые меня лично знали, подходили к трамваю и упорно настаивали, чтобы я вернулась домой, так как могу быть убита шальной пулей…»

Но Софья Николаевна, будучи женщиной необыкновенно самоотверженной и смелой, всегда стремилась попасть в самую гущу событий, и ее не останавливали ни пули, ни чиновничьи барьеры, ни грозившая жизни опасность, чтобы только оказаться вместе со своим мужем. Во время февральских и октябрьских событий 1917 года она проявила настоящее геройство и мужество: чтобы спасти арестованного мужа, дошла до самого Керенского, а потом и Урицкого (!), а в период Гражданской войны проявила чудеса изобретательности и настойчивости, чтобы сохранить жизнь детей и воссоединиться с мужем на юге России.

«Из Белостока муж был назначен начальником жандармского управления города Лодзь… — пишет дальше С. Н. Глобачева. — Не проходило и дня, чтобы кого-нибудь не убили. Когда няня с детьми выходила на прогулку, я ей строго приказывала не выходить сейчас же после мужа или его подчиненных и держаться вдали от встречаемых должностных лиц, в которых из-за утла могут бросить бомбу. Все должностные лица не выходили иначе, как окруженные с четырех сторон солдатами с ружьями… Ужасным образом погиб помощник мужа. Ежедневно он выходил из дома в определенное время и, окруженный солдатами, отправлялся на службу. Революционеры были осведомлены о времени и маршруте его и поджидали… Когда он с солдатами подошел к углу улицы, послышался… провокационный выстрел сзади, и когда все обернулись, то… спереди выскочили… революционеры и всех уложили на месте, а в… убитого офицера выпустили еще 10 пуль… Революционеры все время распускали… вздорные слухи, чтобы будоражить население. Однажды был пущен слух, что готовится погром. Владелец лавки — еврей, живший по соседству… пришел ко мне с просьбой позволить приютиться ему с женой и 6 детьми… То, что еврей искал убежища в нашей квартире, ясно показывает, что жители не верили, что погромы устраивали власти».

Не было спокойней и в Варшаве, куда вскоре был переведен К. И. Глобачев на должность начальника местного охранного отделения. Сразу по прибытии в польскую столицу Глобачев поехал вступать в должность, а его супруга отправилась на проводы уезжавшего из Польши генерал-губернатора Казнакова и его семьи, с которыми Глобачевы дружили домами. Генерал-губернатор за время справления должности нажил себе много врагов среди местных революционеров, и они поклялись не отпустить его живым в Россию.

Подъехал экипаж для супругов и детей Казнакова, и последние стали прощаться с Софьей Николаевной. Но Глобачева заявила, что поедет на вокзал вместе с ними, и решительно шагнула в экипаж. Казнаков переглянулся с супругой, но ничего не сказал. Только позже Глобачева узнала от подруги, почему она многозначительно переглядывалась с мужем — мадам Казнакова по достоинству оценила этот жест солидарности и самопожертвования. Не каждый осмелился бы проехаться по городу, кишащему террористами, в карете с людьми, приговоренными к смерти!