Читаем Повседневная жизнь петербургской сыскной полиции полностью

В декабре 1914 года, когда Церетели вновь объявился в Петербурге (готовил новое мошенничество), сыщики попытались его задержать, но он от них улизнул. Однако его подельники были схвачены. После долгих допросов В.Г. Филиппову удалось выяснить, что Михаил Церетели обитает в Одессе под именем князя Туманова. Увы, отправить туда М.Н. Кунцевича (обычно именно он выезжал на задержания в другие города и страны) было невозможно – он уже перешел в Департамент полиции[231]. К Черному морю отправился новоиспеченный чиновник для поручений Петр Михайлович Игнатьев. И первый свой экзамен сдал на «отлично». В распоряжении Игнатьева имелась фотографическая карточка, на которой Церетели был изображен с большой окладистой бородой. Игнатьев предъявил её начальнику одесской полиции Г.В. Гиршфельду, который преотлично знал Туманова – они даже были с ним на «ты»! Гиршфельд пожал плечами, мол, не похож. Тогда П.М. Игнатьев закрыл на фотографии бороду. И начальник одесской полиции, к своему ужасу, узнал приятеля. Туманов-Церетели был арестован. На следствии он вел себя с княжеским достоинством – сетовал, что не обеспечил девушку, «перед которой виноват», просил Одесскую сыскную позаботиться о его доге и т. д.{557}.

В декабре 1916 года, уже будучи помощником начальника Сыскной, П.М. Игнатьев участвовал в следствии по делу об убийстве Григория Распутина{558}. Когда Петр Михайлович вступил в эту должность, нам неизвестно, ведь с назначением А.А. Кирпичникова в кресло помощника вернулся А.С. Левиков. Выскажем предположение, что новые штаты (по которым помощников у начальника было уже двое) были введены не с 1 января 1917 года, а чуть раньше.

После создания Петроградской уголовной милиции (структуры Временного правительства) П.М. Игнатьев вместе с А.С. Левиковым служили помощниками начальника. После октября 1917 года Игнатьев перешел в УгРо, а Левиков, как уже говорилось, к большевикам служить не пошел.

В 1919 году Петр Михайлович был заведующим розыскным отделением УгРо (то есть в той же должности помощника). Служить там он продолжал как минимум до 1923 года. Потом следы П.М. Игнатьева теряются – после того как «спецы» подготовили пролетарские кадры, в милиции, впрочем, как и в других сферах, они стали не нужны.

В томе № 7 «Ленинградского мартиролога» имеется запись о Петре Михайловиче Игнатьеве{559}, 1880 года рождения, беспартийном, трудившемся на заводе «Вена» помощником буфетчика. 1 ноября 1937 года он был арестован, 31 декабря – осужден по печально известной 58-й статье внесудебным органом – Особой тройкой УНКВД Ленинградской области. Расстрелян 11 января 1938 года. У нас нет достаточных оснований утверждать, что помощник буфетчика пивзавода и бывший помощник начальника Сыскной – одно и то же лицо. Однако в те годы служба в царской полиции, пусть и писарем, была стопроцентным основанием для расстрела. А если П.М. Игнатьев дожил до тех лет, лишь чудо могло спасти его от смертной казни или отправки в ГУЛАГ.

<p>7. Аркадий Аркадиевич Кирпичников (1883–1921) – последний начальник сыскной полиции</p>

Начальник Петроградской СП с 21.03.1916 по март 1917 г.

Назначение нового начальника Сыскной полиции Петрограда после отставки В.Г. Филиппова затянулось больше чем на год. Мы затрудняемся объяснить почему. Возможно, тогдашний градоначальник князь Александр Николаевич Оболенский (1872–1924), человек, далекий от тогдашних питерских «раскладов», хотел на эту должность столь же молодого и столь же неангажированного чиновника, каким был сам.

Лишь 21 марта 1916 года был обнародован Высочайший приказ по гражданскому ведомству за № 20, согласно которому «по ведомству Министерства внутренних дел переводился на службу причисленный к Министерству юстиции титулярный советник Кирпичников начальником Петроградской сыскной полиции».

Рис. 105. Аркадий Аркадиевич Кирпичников

Аркадий Аркадиевич Кирпичников родился в 1883 году, происходил из купцов, вероисповедания был православного, окончил Демидовский юридический лицей[232]. В 1907 году Кирпичников поступил на службу по ведомству Министерства юстиции, в 1909–1910 годах работал секретарем у прокурора Псковского Окружного суда, имея чин губернского секретаря, в 1910 году стал коллежским секретарем. С 1911 года Аркадий Аркадиевич – следователь Пензенского Окружного суда, затем, вплоть до перевода в Петроград, следователь по важнейшим делам того же суда{560}.

Состояние дел в Петроградской сыскной Аркадия Аркадиевича Кирпичникова ужаснуло:

Перейти на страницу:

Все книги серии Повседневная жизнь петербургской сыскной полиции

Повседневная жизнь петербургской сыскной полиции
Повседневная жизнь петербургской сыскной полиции

«Мы – Николай Свечин, Валерий Введенский и Иван Погонин – авторы исторических детективов. Наши литературные герои расследуют преступления в Российской империи в конце XIX – начале XX века. И хотя по историческим меркам с тех пор прошло не так уж много времени, в жизни и быте людей, их психологии, поведении и представлениях произошли колоссальные изменения. И чтобы описать ту эпоху, не краснея потом перед знающими людьми, мы, прежде чем сесть за очередной рассказ или роман, изучаем источники: мемуары и дневники, газеты и журналы, справочники и отчеты, научные работы тех лет и беллетристику, архивные документы. Однако далеко не все известные нам сведения можно «упаковать» в формат беллетристического произведения. Поэтому до поры до времени множество интересных фактов оставалось в наших записных книжках. А потом появилась идея написать эту книгу: рассказать об истории Петербургской сыскной полиции, о том, как искали в прежние времена преступников в столице, о судьбах царских сыщиков и раскрытых ими делах…»

Валерий Владимирович Введенский , Иван Погонин , Николай Свечин

Документальная литература / Документальное
Непарадный Петербург в очерках дореволюционных писателей
Непарадный Петербург в очерках дореволюционных писателей

Этот сборник является своего рода иллюстрацией к очерку «География зла» из книги-исследования «Повседневная жизнь Петербургской сыскной полиции». Книгу написали три известных автора исторических детективов Николай Свечин, Валерий Введенский и Иван Погонин. Ее рамки не позволяли изобразить столичное «дно» в подробностях. И у читателей возник дефицит ощущений, как же тогда жили и выживали парии блестящего Петербурга… По счастью, остались зарисовки с натуры, талантливые и достоверные. Их сделали в свое время Н.Животов, Н.Свешников, Н.Карабчевский, А.Бахтиаров и Вс. Крестовский. Предлагаем вашему вниманию эти забытые тексты. Карабчевский – знаменитый адвокат, Свешников – не менее знаменитый пьяница и вор. Всеволод Крестовский до сих пор не нуждается в представлениях. Остальные – журналисты и бытописатели. Прочитав их зарисовки, вы станете лучше понимать реалии тогдашних сыщиков и тогдашних мазуриков…

Валерий Владимирович Введенский , Иван Погонин , Николай Свечин , сборник

Документальная литература / Документальное

Похожие книги

1937. Трагедия Красной Армии
1937. Трагедия Красной Армии

После «разоблачения культа личности» одной из главных причин катастрофы 1941 года принято считать массовые репрессии против командного состава РККА, «обескровившие Красную Армию накануне войны». Однако в последние годы этот тезис все чаще подвергается сомнению – по мнению историков-сталинистов, «очищение» от врагов народа и заговорщиков пошло стране только на пользу: без этой жестокой, но необходимой меры у Красной Армии якобы не было шансов одолеть прежде непобедимый Вермахт.Есть ли в этих суждениях хотя бы доля истины? Что именно произошло с РККА в 1937–1938 гг.? Что спровоцировало вакханалию арестов и расстрелов? Подтверждается ли гипотеза о «военном заговоре»? Каковы были подлинные масштабы репрессий? И главное – насколько велик ущерб, нанесенный ими боеспособности Красной Армии накануне войны?В данной книге есть ответы на все эти вопросы. Этот фундаментальный труд ввел в научный оборот огромный массив рассекреченных документов из военных и чекистских архивов и впервые дал всесторонний исчерпывающий анализ сталинской «чистки» РККА. Это – первая в мире энциклопедия, посвященная трагедии Красной Армии в 1937–1938 гг. Особой заслугой автора стала публикация «Мартиролога», содержащего сведения о более чем 2000 репрессированных командирах – от маршала до лейтенанта.

Олег Федотович Сувениров , Олег Ф. Сувениров

Документальная литература / Военная история / История / Прочая документальная литература / Образование и наука / Документальное
Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах
Хрущёвская слякоть. Советская держава в 1953–1964 годах

Когда мы слышим о каком-то государстве, память сразу рисует образ действующего либо бывшего главы. Так устроено человеческое общество: руководитель страны — гарант благосостояния нации, первейшая опора и последняя надежда. Вот почему о правителях России и верховных деятелях СССР известно так много.Никита Сергеевич Хрущёв — редкая тёмная лошадка в этом ряду. Кто он — недалёкий простак, жадный до власти выскочка или бездарный руководитель? Как получил и удерживал власть при столь чудовищных ошибках в руководстве страной? Что оставил потомкам, кроме общеизвестных многоэтажных домов и эпопеи с кукурузой?В книге приводятся малоизвестные факты об экономических экспериментах, зигзагах внешней политики, насаждаемых доктринах и ситуациях времён Хрущёва. Спорные постановления, освоение целины, передача Крыма Украине, реабилитация пособников фашизма, пресмыкательство перед Западом… Обострение старых и возникновение новых проблем напоминали буйный рост кукурузы. Что это — амбиции, нелепость или вредительство?Автор знакомит читателя с неожиданными архивными сведениями и другими исследовательскими находками. Издание отличают скрупулёзное изучение материала, вдумчивый подход и серьёзный анализ исторического контекста.Книга посвящена переломному десятилетию советской эпохи и освещает тогдашние проблемы, подковёрную борьбу во власти, принимаемые решения, а главное, историю смены идеологии партии: отказ от сталинского курса и ленинских принципов, дискредитации Сталина и его идей, травли сторонников и последователей. Рекомендуется к ознакомлению всем, кто родился в СССР, и их детям.

Евгений Юрьевич Спицын

Документальная литература
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции
1917: русская голгофа. Агония империи и истоки революции

В представленной книге крушение Российской империи и ее последнего царя впервые показано не с точки зрения политиков, писателей, революционеров, дипломатов, генералов и других образованных людей, которых в стране было меньшинство, а через призму народного, обывательского восприятия. На основе многочисленных архивных документов, журналистских материалов, хроник судебных процессов, воспоминаний, писем, газетной хроники и других источников в работе приведен анализ революции как явления, выросшего из самого мировосприятия российского общества и выражавшего его истинные побудительные мотивы.Кроме того, авторы книги дают свой ответ на несколько важнейших вопросов. В частности, когда поезд российской истории перешел на революционные рельсы? Правда ли, что в период между войнами Россия богатела и процветала? Почему единение царя с народом в августе 1914 года так быстро сменилось лютой ненавистью народа к монархии? Какую роль в революции сыграла водка? Могла ли страна в 1917 году продолжать войну? Какова была истинная роль большевиков и почему к власти в итоге пришли не депутаты, фактически свергнувшие царя, не военные, не олигархи, а именно революционеры (что в действительности случается очень редко)? Существовала ли реальная альтернатива революции в сознании общества? И когда, собственно, в России началась Гражданская война?

Дмитрий Владимирович Зубов , Дмитрий Михайлович Дегтев , Дмитрий Михайлович Дёгтев

Документальная литература / История / Образование и наука