Повседневная жизнь французов при Наполеоне

Граф Дарю управлял «сокровищницей армии» из «контрибуций, реквизиций, конфискаций». В 1810 году этот фонд располагал движимым имуществом на сумму 755 миллионов франков. Доходы с недвижимости достигали 40 миллионов в год.

Из этих денег оплачивались военные, аристократы и чиновники. В том же 1810 году было истрачено около 29 миллионов на «даяния», и это не считая случайных подарков.

Особый отдел государственных финансов — «даяния короны, частная домена, уделы принцев и принцесс». Это земли и дворцы монархов наполеоновской плеяды, дары, наследства, покупки — всего на сумму более чем в 30 миллионов.

В 1808 году Наполеон пригласил великого Гёте в Париж. Однако тот не поехал. В течение года после памятной встречи с Наполеоном[249] он справлялся об условиях французской столичной жизни и о ценах. И однажды, получив письмо из Парижа, заметил: «Между нами будет сказано, пусть там скопились и сказочные богатства, но, право, там образовалось чрезвычайно тщеславное и пустое общество, и единственная приятность, которую оно извлекает из жизни, — это то, что каждый может приобрести хоть какое-нибудь ничтожное значение, дабы и самому стать ничтожным Нечто».

Персидские письма

В начале Консульства Наполеон закрыл шестьдесят политических изданий из семидесяти трех.

Один из последних всплесков журналистского остроумия — статья «Некролог», появившаяся в 1800 году в одном из листков:

«28 нивоза, ровно в 11 часов утра, различные газеты, мучимые воспалением, скончались в цвете лет, вследствие опаснейшей эпидемической болезни. Некоторые из них обращались к знаменитым врачам и обещали хорошее вознаграждение за избавление от опасности. Все оказалось тщетным, открылась гангрена, пришлось умереть. Некоторые из них скончались в состоянии невыразимого бешенства, другие, всегда следовавшие учению Пифагора, умерли тихо, надеясь на метемпсихоз… Когда в городе узнали о плачевной участи… несчастных, их близкие… были крайне подавлены… Так как покойники скончались внезапно, то у них не было времени сделать завещание, их наследство по праву переходит к тринадцати оставшимся в живых…»

Шутки шутками, но все были шокированы. Уж слишком резок оказался переход от либеральной практики первых недель правления Бонапарта, когда цензоры занимались лишь правкой орфографических ошибок на лавочных вывесках да ругали газетчиков за грубые выражения, к почти полному уничтожению свободы слова.

3 августа 1810 года Наполеон подписал в Трианоне декрет, которым: 1) разрешал издавать в каждом департаменте (кроме департамента Сены) лишь одну газету;

2) ставил эту газету под власть местного префекта, который мог разрешать или запрещать выход номеров;

3) допускал издание листков объявлений («о движении товаров, о продаже недвижимостей», — пояснялось в тексте декрета). Префекты получали право «временно разрешать» выход изданий, посвященных исключительно искусствам, науке и литературе.

14 декабря того же года Наполеон особым декретом утвердил два выработанных министрами полиции и внутренних дел списка: 1) городов, в которых «окончательно разрешен листок объявлений», — таких мест оказалось 28 на всю Империю (вне пределов дореволюционной Франции — только Ахен, Антверпен, Брюссель, Кёльн, Рим и Турин); 2) «окончательно разрешенных» в провинции научных и литературных органов; таковых оказалось ровно 20 (считая «Annales des mathematiques», четыре журнала, посвященные земледелию, два медицинских, пять чисто юридических справочников и т. п.).

В 1811 году осталось только четыре политических газеты. Теперь они на треть принадлежали полиции и на две трети — придворным, литераторам и близким к императору чиновникам.

Порой Наполеон сам писал статьи для правительственной газеты «Монитёр»[250], публикуя их под другим именем, но чаще просто указывал, что надо делать. В 1809 году он наставлял министра полиции Фуше: «Я полагаю, что было бы полезно приказать написать несколько хороших статей, которые бы сравнивали несчастье, угнетавшее Францию в 1709 году, с цветущим состоянием Империи в 1809 году». Выглядеть это должно было так: «Нужно рассмотреть вопрос с точки зрения территории и населения, внутреннего преуспеяния, внешней славы, финансов» и т. д. «У вас есть люди, способные написать на эту очень важную тему 5–6 хороших статей, которые дадут хорошее направление общественному мнению».

А хорошее направление здесь такое: Людовик XIV строил Версаль да охотничьи домики, а Наполеон преображает Париж «Начав с этого, можно говорить об усовершенствовании в наших учреждениях», о счастливой перемене во всем: Людовик XIV преследовал протестантов — Наполеон ввел терпимость и т. д. «Можно писать по статье каждый месяц, под одним и тем же названием: 1709–1809».