Повседневная жизнь египетских богов

В ограде храма Эдфу у живого сокола^{799} был дом внутри ограды, которая была посвящена специально ему. Этот дом состоял из двора и небольшого святилища с балконом для царских выходов. В ограде должен был быть также вольер, в котором содержалось множество особей одного и того же вида, среди которых, как мы уже сказали, каждый год бог храма выбирал свою священную птицу. Выбор сокола на предстоящий год происходил в первый день первого месяца сезона Посева, и его совершала сама статуя бога Хора, которую жрецы выносили из храма. Персонажи в масках сокола или шакала, имитирующие голоса этих животных, изображали предков царей Верхнего и Нижнего Египта. Кортеж молча шел вперед к малому храму живого сокола. Хищных птиц, чье золотистое оперение напоминало цвет солнца Ра, по одной проносили перед богом. Когда перед ним представал сокол, который должен был быть избран на этот год, статуя божества делала движение по направлению к нему — как считалось, сама по себе. Тогда сокольничий должен был поднести птице насест, представлявший собой подставку, орнамент на которой напоминал фасад древнего царского дворца, увенчанную легким балдахином. Отныне сокол становился божественным правителем: его называли «Его Величество». Мы не знаем, какая судьба ожидала сокола предыдущего года, функция которого завершилась.

Когда выбор был сделан, священного сокола выносили в ложу для царских выходов, чтобы представить его группе посвященных верующих, которые присутствовали на церемониях. Скорее всего, именно в этой ложе, расположенной над входной дверью в храм сокола, между двумя столбами, и совершались службы в честь Нового года как аспекта Хатхор и в честь Сохмет.^{800} Целью этих молитв было добиться от богини Хатхор-Сохмет защиты нового живого бога-сокола на весь год. Здесь Хатхор представала в двух качествах. Сначала богиня с головным оперением коршуна, увенчанная белой короной и держащая в руках лист пальмы, на котором были записаны царские юбилеи, изображала юг Египта. Потом богиня с львиной головой, увенчанной солнечным диском, становилась Сохмет и изображала север страны. Царь в короне Севера исполнял различные обряды в присутствии Хатхор и сокола. Ему помогал Тот, который в своей роли распорядителя церемоний вел записи. Затем царь переходил к двум воскурениям, описывая при этом словесно свои действия: «Я совершаю воскурения перед Ра, я поклоняюсь перед уреем (Хатхор). Я призываю его под всеми его именами, чтобы заручиться его защитой». Далее следовала длительная молитва, в которой царь Египта, сын Ра, уподоблялся живому соколу, который сам был сыном Ра и видимым проявлением бога. Молитвы, адресованные Хатхор-Новому году, опирались на это отождествление, обеспечивая живому соколу и — благодаря отождествлению их качеств — самому царю такие блага, как радость, ликование, могущество, изобилие, счастье, долголетие, здоровье и многое другое. Фактически каждый стих текста был посвящен какому-то аспекту года, снабженному определенным эпитетом, и требовал от этого аспекта благодеяние, которое тот воплощал. «О ты, здоровый год: сделай так, чтобы кости живого образа, живого сокола, живого ибиса были здоровы; сохрани здоровье его плоти, укрепи его мышцы, поддержи в порядке все его члены в их полноте, так, как ты постоянно возвращаешься в каждую желаемую пору!»^{801}

Потом обращались к Хатхор-Сохмет, аспекту богини, олицетворяющему опасность; произносящие текст пытались защитить живого сокола и царствующего повелителя в течение нового года от всякой опасности^{802} — от заразных болезней, от чумы, от нападения демонов с ножами и т. д. Список был длинным, и Сохмет просили защитить живой образ бога даже «от любой дурной мухи этого года, чтобы она не липла к нему».^{803} Желали также, чтобы эта защита распространялась на «его людей, его свиту и его детей».^{804} Наконец эта молитва заканчивалась семью строфами, которые должны были защитить живого царя-сокола от «семи стрел года», символов всех опасностей, которые могли постигнуть царя и Египет: «О Сохмет, ты, что любишь справедливость и ужасаешься несправедливости, о владычица людей, приди к царю Птолемею, живому образу, живому соколу; спаси его, сохрани его, защити его от шестой стрелы года! О Сохмет-Урей, ты, что „открываешь круг“,^{805} о владычица, приди к царю Птолемею, живому образу, живому соколу: спаси его, сохрани его, защити его от седьмой стрелы года!» Под конец перечисляли все имена божественного сокола, чтобы тем самым подтвердить его личность: «(Это) царь Птолемей, наделенный жизнью».^{806} Затем священную птицу снова спускали вниз из окна для царских выходов, и она возвращалась в свой храм. Ее сопровождали жрецы: «Ступай к Великому Трону, чтобы взять царскую власть из руки твоего отца Хора из Эдфу, великого бога неба».^{807}