Читаем Повседневная жизнь египетских богов полностью

Иерархические связи между богами находят свое выражение в достаточно простых понятиях. Все без исключения боги делятся на «великих» и «малых», к которым порой добавляются еще и «средние».{142} «Великие» боги отличаются от мелкой сошки своего мира привилегиями, которые заведомо не могут быть определены в точности, но наиболее отчетливо проявляются в придворном этикете окружения «царя богов», кто бы таковым ни считался. Правила этикета, находящегося в ведении Тота, упоминаются от случая к случаю.{143} В присутствии повелителя великие боги уважительно вытягиваются стоя, в то время как низшие должны падать ниц. С другой стороны, существует разделение богов на «старых» и «молодых», то есть на представителей различных поколений богов, на свидетелей сотворения мира и всех остальных.{144} Но такое старшинство не всегда означает особенное превосходство. Так, не обладал ли Тот правом располагать в качестве посланников богов «старших его самого»?{145} Его обязанности «правой руки» верховного божества — в современных понятиях, первого министра — совершенно необходимы для нормального течения мирового порядка, и это объясняет его особое право распоряжаться другими богами независимо от их положения.{146} Помимо иерархии кровных связей, в основе своей строгой и неспособной меняться, сообщество богов давало каждому возможность выдвинуться благодаря своим заслугам и способностям. Если каждый «великий бог» пантеона мог с полным правом провозгласить себя «более великим», чем его сородичи, только по причине очевидности этого для всех, то остальные могли достичь этого положения вследствие каких-то конкретных событий. Мы помним, как Хор Старший получил свое отличие «старшего, чем другие». Сама формулировка этого эпитета выдает и его необычность, и достаточно ограниченный его характер. Величие, о котором идет речь, не имеет ценности за пределами совершенно определенной сферы деятельности этого божества. Чаще всего именно боги, обладающие необычайной физической силой, в особенности боги-разрушители, принуждают своих собратьев наделять себя льстивыми эпитетами. Так, Монту, еще один воинственный хвастун, самим своим существом внушил страх богам, стоящим выше него, и заставил их подчиняться его приказам.{147} Что же касается представительниц прекрасного пола, то богини, именуемые «опасными» — Сохмет и Бастет, представляют собой особый случай. Их гнев был настолько страшен, что сам царь богов не мог находиться подле них без опаски.{148} Страх был не единственным способом добиться уважения со стороны других: так, Тота почитали за его осведомленность, а смерть Осириса придала ему значимость и авторитет, которыми он не обладал при жизни.

Борьба за место в иерархии всякий раз затрагивала лишь часть сообщества богов и не могла нарушить его целостности. Каждое мгновение, каждый сельскохозяйственный сезон, каждый месяц, каждый день, каждый час имели своего божественного покровителя,{149} также как и каждый город или регион.{150} Эти боги, пленники отдельного мгновения или места, связаны с ними очень узкими обязанностями, позволяющими заработать лишь скромные заслуги. Малые божества — гении и демоны, если использовать терминологию Античности, — отличаются от абсолютно зависимых, часто безымянных прислужников «великих» богов, однако они также входят в класс нижестоящих, подчиненных исходящим сверху решениям.

В набросанной нами картине вырисовывается сообщество, в котором ни один его член не может бросать чем-либо вызов общему иерархическому порядку, и порядок этот не приходится считать стеснительным для его составляющих. Приводившиеся фрагменты текстов показывают, что возвышение в рамках этого порядка зачастую становится возможным под воздействием групповых инстинктов или личных страстей богов.

Солнечный демиург, как правило, воплощенный в Ра, становится в итоге единственной прочной опорой стабильности для сообщества богов. Поскольку он не был сотворен и впервые принес миру свет, он является источником всей жизни. Поскольку он один властен положить конец творению, только он пользуется в мире непререкаемой властью. Он «глава всего сотворенного», «Владыка мира до его пределов».{151} В отличие от своих собратьев Ра может носить титул царя в самом широком, практически вечном смысле. Именно он является Первым, властителем по свойственным ему качествам, «богом богов», «величайшим из великих».{152} Тем не менее мы видели, как это формальное превосходство могло быть ограничено или оспорено вследствие пересечений различных качеств и полномочий в иерархии богов. Сама многогранность царского статуса, которая позволяла получить его, по крайней мере на время, и другим богам, кроме демиурга, становилась причиной конфликтов, связанных с первенством в этом мире. Виновниками таких конфликтов не обязательно были наиболее агрессивные боги. Так, сам Владыка Мира и Осирис оспаривали в долгой переписке друг у друга свои прерогативы и полномочия.{153}

Перейти на страницу:

Все книги серии Живая история: Повседневная жизнь человечества

Похожие книги

Эра Меркурия
Эра Меркурия

«Современная эра - еврейская эра, а двадцатый век - еврейский век», утверждает автор. Книга известного историка, профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина объясняет причины поразительного успеха и уникальной уязвимости евреев в современном мире; рассматривает марксизм и фрейдизм как попытки решения еврейского вопроса; анализирует превращение геноцида евреев во всемирный символ абсолютного зла; прослеживает историю еврейской революции в недрах революции русской и описывает три паломничества, последовавших за распадом российской черты оседлости и олицетворяющих три пути развития современного общества: в Соединенные Штаты, оплот бескомпромиссного либерализма; в Палестину, Землю Обетованную радикального национализма; в города СССР, свободные и от либерализма, и от племенной исключительности. Значительная часть книги посвящена советскому выбору - выбору, который начался с наибольшего успеха и обернулся наибольшим разочарованием.Эксцентричная книга, которая приводит в восхищение и порой в сладостную ярость... Почти на каждой странице — поразительные факты и интерпретации... Книга Слёзкина — одна из самых оригинальных и интеллектуально провоцирующих книг о еврейской культуре за многие годы.Publishers WeeklyНайти бесстрашную, оригинальную, крупномасштабную историческую работу в наш век узкой специализации - не просто замечательное событие. Это почти сенсация. Именно такова книга профессора Калифорнийского университета в Беркли Юрия Слёзкина...Los Angeles TimesВажная, провоцирующая и блестящая книга... Она поражает невероятной эрудицией, литературным изяществом и, самое главное, большими идеями.The Jewish Journal (Los Angeles)

Юрий Львович Слёзкин

Культурология