Читаем Повседневная жизнь депутатов Государственной думы. 1993—2003 полностью

А вот когда большие парламентские слушания происходят или сразу несколько на один день приходится, так совсем беда. Под это столько народу по разовым пропускам на объект прется — ни в сказке сказать, ни пером…

Да еще и выглядят они в массе своей, конечно, просто непотребно.

Я давно работаю в системе охраны и помню, как в государственное учреждение не то что в джинсах — без костюма и галстука зайти было нельзя! Сейчас те времена вспоминаются как благословенные.

Подхожу раз к посту охраны на втором подъезде и вижу, как они пропускают какого-то патлатого типа с барсеткой в руках и — я даже глазам не поверил — в тренировочном костюме! Я и спрашиваю ребят: «А что вы этого братка пустили? К кому он пришел?» А они и объясняют, что депутат, мол. Самый настоящий депутат. Идет на свое рабочее место, законы принимать. Я хотел было проверить, неужто так и попрется в зал заседаний, а потом вспомнил: день-то не пленарный. Значит, просто в кабинете посидит, секретаршу пощупает и куда-нибудь еще поедет. Только не в ресторан — туда в таком виде не пустят. Не Дума все-таки! Я потом посмотрел по базе данных: и правда, этот чудик — депутат. А по первой профессии — артист одного из московских театров. Артист! Вот потому и Дума такая, что артисты в Думе сплошные.

Депутаты, надо сказать, в целом еще более-менее выглядят. Аппарат тоже в последнее время подтянулся, хотя по некоторым помощницам сразу видно, в чем они помогают. Жаль, непонятно почем. Среди тех, кто по разовым пропускам идет, бывают самые разные люди: кто-то прилично выглядит, кто-то — обтрепано.

А вот журналисты — смех да грех. Все в джинсах, некоторые волосами так заросли, что и лица не видно. Я раз в пресс-службе поинтересовался, а нельзя ли с руководством изданий провести работу, чтобы пару-тройку хиппи в чувство привести. Нет, говорят, нельзя, нет у нас таких полномочий.

Да бог с ним — с видом, но ведут они себя… Чума настоящая, когда депутаты с послания президента к себе возвращаются. Соберутся толпой у входа и давай бросаться на каждого, кто входит. Толчея, шум, гам. Телевизионщики со своей аппаратурой охрану теснят, а та и ответить не моги — шуму будет!

Но журналюги хоть хлеб свой отрабатывают, профессия у них такая. Я в ней, честно говоря, смысла особого не вижу, однако раз так заведено, пусть будет. Кроме того, многие ребята с постоянно действующими корреспондентами какие-то свои отношения установили, а с журналистками помоложе даже перемигиваются.

Депутаты объективно утомляют. Не все, конечно, но многие.

Еще два года назад какой-нибудь провинциал сидел у себя дома, руководил ЗАО «Сивка-Бурка» или считался ведущим специалистом в каком-нибудь местном органе власти. Потом занесла его нелегкая в Думу, мне и моим ребятам на голову. Первые месяцы он еще ничего, а потом, как попрет из него…

Приходит тут один, жалуется, зачем, мол, к нему пропускают каких-то людей, которых он видеть совсем не хочет. Из области его претензии ему предъявляют за прошлую деятельность. Я объясняю, что охрана сама по себе пропуска не выписывает, нам бы — волю, мы бы половину тех, кто сегодня по Думе бродит, один раз бы выгнали и никогда больше обратно не пустили. Начали разбираться, выяснилось, что пропуска выписывает его политический оппонент из того же города. Ну, тут уже наши полномочия кончаются: запретить это народным избранникам мы не в силах.

Есть и еще одна категория — бывшие. Сильные мира сего, которые из большой власти вылетели и теперь здесь, у нас в Думе, обретаются или заходят по какому-то делу.

Проверяю я пост на втором подъезде и вижу, как к ребятам подходит парень с очень знакомым лицом. Шепчется с ними о чем-то и идет на улицу обратно. Я решил посмотреть, чем кончится. Смотрю, через двери входит Филатов Сергей Александрович, бывший глава администрации президента, а сегодня — никто и звать его никак. Охране улыбается, руку за «ксивой» тянет, а ребята ему в ответ улыбаются и машут рукой: мол, знаем мы вас, не надо никаких удостоверений, проходите. Я потом спросил, выясняется: охранник Филатова, закрепленный за ним навсегда, подошел к ним и попросил босса без проверки документов пропустить. Оказывается, он так в каждом учреждении просит, чтобы у его босса иллюзия сохранялась, что его до сих пор помнят и ценят. Вот чудак! Ты будь властью, так тебя и без особых напоминаний помнить и уважать будут.

Я, с избранием третьей Думы, когда чуть ли не все бывшие премьеры с вице-премьерами у нас оказались, строго-настрого велел у всех документы проверять. Вылетел из власти — так веди себя соответствующе. А то посидел с полгодика в Белом доме, дел наворотил, а теперь валит с улыбочкой — дескать, привечайте меня. А ты кто такой, чтобы тебя привечать? Депутат? Так таких тут много. Не власть это, и все тут. Они, может быть, и сами понимают, что ничего не решают и ничего от них по большому счету не зависит. Потому и глотку дерут, что от власти реальной их отдалили. И осталось им только тусоваться и народ всякий непонятный привечать.

Перейти на страницу:

Все книги серии Живая история: Повседневная жизнь человечества

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное