Повседневная жизнь депутатов Государственной думы. 1993—2003

Все эти дни Дымов метался между различными залами, комнатами, курилками и буфетами, пытаясь понять, что происходит. Уже потом, просматривая сделанные в дни думского устроения записи, Дымов попробовал восстановить подлинную картину событий.

«Политический расклад в ГД формально выглядит следующим образом: крыло реформаторов — „ВР“, „ЯБЛоко“, ПРЕС и полузарегистрированная группа „Союз 12 декабря“ во главе с Ириной Хакамадой и Борисом Федоровым; левая оппозиция — КПРФ, АПР и изначально незарегистрированная депутатская группа „Российский путь“; националистическая оппозиция — ЛДПР и центристы — НРП, „ЖР“ и ДПР.

Однако по факту контроль над палатой скорее в руках ориентированной на Виктора Черномырдина неформальной коалиции — блок из ПРЕС, НРП, „ЖР“, ДПР и иногда АПР. По ряду вопросов к ним близко и „ЯБЛоко“. Самые большие фракции — в большей степени ЛДПР, в меньшей — „ВР“ — находятся в определенной политической изоляции».

На пост спикера Госдумы вечером 13 января были выдвинуты: от ЛДПР — Владимир Жириновский, от ПРЕС — Сергей Шахрай, от «ЯБЛока» — Владимир Лукин, от «Выбора России» — Сергей Ковалев, от аграриев — Иван Рыбкин, от НРП — Владимир Медведев, от «Союза 12 декабря» — Александр Брагинский и от «Российского пути» — Юрий Власов.

В финал вышли «аграрий» Рыбкин и «патриот» Власов. По этому случаю настроение Дымова было хуже некуда. Волгоградский партаппаратчик и не стеснявшийся в выражениях бывший штангист были вовсе не теми людьми, которые могли бы, в представлении Дымова, носить почетнейшее звание председателя Государственной думы.

В итоге, благодаря голосам так называемых «центристов», победил Рыбкин. Как понял Дымов, вся комбинация с выдвижением Юрия Власова была придумана для того, чтобы аграрий не выглядел слишком радикальной фигурой.

Невольно утешил Дымова его новый приятель Никита Петрович, который пока не распознал дымовской принадлежности к «Выбору России» и потому с удовольствием составлял учителю компанию в курилке. Когда было объявлено об избрании спикера, Никита Петрович, хмыкнув, сказал Дымову, что Ивану Рыбкину не верит ни на грош. «Я его 23 сентября в Белом доме встретил, в лифте. Его спросили, как дела, а он, подзакатив глаза, говорит, мол, к Москве подходят „верные Верховному Совету части“. Только вот когда жареным запахло, одним из первых смылся». Дымов посмеялся истории и собрался уж было выходить, как Никита Петрович, будто про себя, сказал: «Наверняка с ельциноидами-гайдароидами снюхался за избрание».

Еще несколько месяцев назад Дымов ответил бы что-то резкое или не придал бы словам своего нового знакомого никакого значения. Но события последних месяцев заставили Дымова быть гораздо внимательнее к любым слухам и сплетням.

Через несколько дней после избрания Ивана Рыбкина были распределены и другие должности. Выработанный в ходе консультаций принцип распределения думских должностей — так называемое «портфельное соглашение», при котором фракции получали должности исходя из своей численности, — смутил Дымова.

Вряд ли те, кто, как он, голосовал за «Выбор России», были согласны с тем, что пост председателя комитета по законодательству получит один из лидеров распущенного Верховного Совета Владимир Исаков. С этой точки зрения было бы честнее объявить себя парламентской оппозицией и не брать никаких постов.

Но уж если идти на компромисс, то он должен быть разумным.

Совсем не понимал Дымов позиции «Выбора России». «Гайдаровцы» сдавали позицию за позицией. Если с тем, что бюджетный комитет получил «яблочник» Михаил Задорнов, а комитет по международной политике — его соратник Владимир Лукин, Дымов еще мог смириться, то вручение комитета по экономической политике представителю ДПР, беглецу из гайдаровского правительства Сергею Глазьеву было Дымову совсем непонятно. Еще меньше, на его взгляд, было логики в том, что бюджетный комитет был разменен на специально созданный комитет по организации работы Думы, который возглавил депутат из Томска Владимир Бауэр.