Повседневная жизнь американской семьи

Отсюда и эта непривязанность к вещам. Впрочем, так было не всегда. Американский социолог Э. Гоффлер пишет: «Как разительно отличается новое поколение девочек, с радостью обменивающих своих прежних Барби на новых, усовершенствованных, от их матерей и бабушек, которые не расставались со своей любимой куклой, покуда та не разваливалась от старости». От чего же такие перемены в привычках совсем еще маленьких девочек? От чистого подражания взрослым: «Девочка с младенчества видит, что у нее в доме вещи подолгу не задерживаются. Ее дом подобен большой перерабатывающей машине, через которую проходят разнообразные предметы, появляясь и исчезая со все большей скоростью. С момента рождения ей прививается культура выбрасывания».

Куда же выбрасываются все эти вещи, которые «появляются и исчезают со все большей скоростью»? В комиссионные магазины Second Hand. В гаражную распродажу. В благотворительные корзины. На свалку.

Магазины секонд-хенд появились и у нас, описывать их незачем. Гараж-сейл — явление, по-моему, чисто американское. Обычно он открывается, когда семья переезжает на другое место. Все вещи, которые можно не брать с собой, выносятся в гараж или прямо на улицу. Каждый желающий может купить, что хочет. Цены, разумеется, низкие.

Еда

Праздничный стол был накрыт к Дню благодарения, последний четверг ноября. Праздник это семейный, поэтому к радушным хозяевам Дороти и Гордону Реймерам приехали с разных концов страны родственники: двое сыновей с женами и детьми и незамужняя дочь с бойфрендом. Меня пригласили в качестве экзотики: гость из далекой и мало им знакомой России — большая удача. Сужу об этом потому, что получила несколько таких приглашений. Все знали, что я тут одна, встретиться с родственниками не могу, и наперебой приглашали в гости.

Дороти, усадив меня за стол, для затравки разговора спросила: «А что вам тут знакомо? Какие из этих блюд русские ставят на свой стол в праздник?» Я оглядела стол. Он был богат. Я уже успела отметить скудность будничного рациона американцев и потому оценила приготовленное к торжеству вдвойне. В центре стола красовалась индейка, очень большая, с аппетитной золотистой корочкой. Я ее, конечно, узнала, и хотя птица эта появляется на российском столе не часто, все-таки уверенно сказала: «Ну вот индейка у нас иногда на столе бывает» — и замолчала. К своему удивлению, среди десятков разнообразных яств я больше не могла найти ни одного знакомого. О чем я, к изумлению присутствующих, и сообщила. «Позвольте, — вступил в разговор старший сын, инженер. — Но я слышал, что в России любят картошку...» — «Любят, — согласилась я, — но ее же здесь нет!» Тут все воскликнули одновременно: «Вот же она!» И несколько пальцев указали на что-то белое, воздушное, взбитое до густой пены. Картофельное пюре? Но я никогда не встречала его в таком воздушном виде. И, кроме того, разве же это праздничное блюдо? Картофельное пюре с котлетами — куда уж более будничная еда. Здесь, однако, к этому взбитому чуду подавались еще соусы gravy — грибной, мясной, овощной. И это все вместе считалось вполне праздничным угощением.

«А это вам знакомо?» — Дороти входила в азарт. Она пододвинула ко мне еще одну тарелку. На ней лежало нечто бурое, на вкус приятно сладкое. «Ой, как вкусно! — воскликнула я. — А что это?» Компания дружно расхохоталась. Это оказалась опять картошка. Но ее я не смогла бы распознать, потому что это был картофель местного сорта, называется он — красный.

Все! Больше я не узрела ничего знакомого. И лишь с любопытством слушала название кушаний: салаты из каштанов с сухим хлебом, из скуоши (разновидности кабачка) с грибами; клюквенное желе; кукурузная запеканка; киш — овощи, запеченные в тесте; тушеные брокколи; маринованная спаржа. Принесли десерт. Тут уж стало полегче: шоколадный торт, яблочный пай. Не совсем, как у нас, но хотя бы с теми же составляющими. Однако и тут Дороти получила свой кайф: «Неужели русские не пекут морковный торт? А пирог из тыквы? Но ведь это же так вкусно!» И была просто потрясена, услышав про пирог с капустой и пирожки с мясом. Вывод же сделала совершенно неожиданный: «Вот молодцы! Понимают, что лучше мясо и капуста, чем сладкая начинка: полезнее для здоровья».

Но все это безудержное гурманство лишь по редким праздничным дням. В остальное время американцы едят мало и однообразно. Независимо от того, в каком доме мне подавали завтрак — в Сиэтле, у бизнесмена Гордона в Чикаго, у художницы Розалинды в Нью-Йорке, у юриста Деминга, — меню было практически одинаковым.

На завтрак — cereal, то есть сухие хлопья (кукурузы, риса, пшеницы) с обезжиренным молоком. Или разведенная кипятком мука из тех же зерен. Стакан сока — для взрослых чаще апельсинового или грейпфрутового, для детей — чаще яблочного. Или — roll (ролл — маленькая булочка или бублик) и чашка кофе. Правда, в выходные завтрак выглядит несколько иначе и требует на приготовление больше времени. Это вафли с кленовым сиропом или scramble-eggs.