Повседневная жизнь американской семьи

Вторая причина «шока старения» — потеря социального положения в обществе, я думаю, отнюдь не чисто американское явление. Любому человеку, работавшему всю жизнь, чрезвычайно трудно менять весь уклад своей жизни. Тоскливо ощущать себя, словно в вакууме, вдали от деловой суеты, от рабочей ответственности, от интересов команды, в которой трудился. Правительство США, заслуживающее всяческих похвал за свою политику в отношении пожилых, позаботилось и об этой стороне их жизни. В 1986 году федеральный закон вообще отменил возрастной предел выхода на пенсию.

Так гласит закон. Но жизнь, как известно, развивается по своим правилам. Да, нельзя уволить человека по возрасту. Но можно создать такую обстановку, когда сам не захочешь больше здесь оставаться. Тем более что при постоянном дефиците рабочих мест и бешеной конкуренции всегда есть молодые коллеги, жаждущие передвинуться на более высокие позиции, а их обычно и занимают работники к концу своей карьеры. Под гнетом недоброжелательной атмосферы они вынуждены уйти. Существует и другой, более гуманный способ избавиться от старых работников. Им предлагают значительно лучшие условия при более раннем выходе на пенсию. Многие на это соглашаются: слишком ощутима разница в деньгах. Но вот я регулярно встречаю у лифта 78-летнего профессора античной литературы К., он уже 50 лет преподает в этом университете. Не оставляя работу, он ежемесячно теряет значительную сумму. Однако ничего менять в своей жизни не собирается — занятие любимым делом для него важнее денег.

Кстати, профессор К. в лифт никогда не входит: проходит мимо него на лестницу и поднимается пешком на четвертый этаж. Я, однако, замечаю, что делать ему это трудно, он часто останавливается, тяжело дышит. Как-то я спрашиваю, почему он не воспользуется лифтом. «Не хочу отставать от коллег», — улыбнувшись, отвечает он. И тут я вспоминаю, что ведь на его кафедре все семь преподавателей — молодые люди, они всегда легко взбегают по лестнице.

«Старый человек ощущает себя пленником тела, этой внешней оболочки его прежних устремлений... Он страдает от утраты физической привлекательности». Эту причину Макс Лернер также называет среди других, вызывающих «шок старения».

Тут надо заметить, что в этом смысле «шок» идет многим пожилым американцам на пользу. Ни в одной стране не видела я стариков, так тщательно следящих за своим внешним видом. Спортивность, подтянутость, подвижность — это, так сказать, сигналы, которые они подают окружающим в знак того, что все еще молоды. Отсюда и многочисленность пожилых среди членов спортивных клубов, посетителей бассейнов и особенно игроков в гольф. Отсюда и такая радостная гамма красок в их нарядах, о которых я говорила в начале главы. «Самое лестное, что вы можете сказать пожилому американцу, это то, что он выглядит моложе своих лет», — заключает М. Лернер с явной иронией. Мне, признаюсь, импонирует этот тщательный контроль за своей физической формой. Однако у американского социолога другая точка зрения: он считает, что у «стариков должно быть спокойное смирение и внутренняя безмятежность, которые бы находили признание у окружающих». Он делает особое ударение на второй части этой идеи: общество должно менять свое отношение к пожилым людям. «Нужно воспитать поколение людей, из чьих моральных ценностей старики не были бы исключены».

Мой большой друг Дик Шауэрмен, историк и школьный учитель, человек нестарый. Однако в свои 37 он пришел к тому же выводу: необходимо формировать у детей не просто уважение, но симпатию к старикам. Он поделился со мной этой идеей еще десять лет назад, когда мы с ним только познакомились. Но я была настроена скептически: что значит «сформировать симпатию»? То есть искусственно вызвать чувства? Как можно вообще уговорить, убедить кого-либо что-нибудь чувствовать? Однако Дик не собирался никого уговаривать. Он просто начал эксперимент, который продолжается в его школе уже несколько лет.

Суть эксперимента такова. Дик отыскивает самых ярких представителей старшего поколения. Спортсменов, художников, путешественников, политиков. Их он приглашает в школу: одних — чтобы обучить ребят какому-нибудь ремеслу, других — чтобы просто рассказать о себе, третьих — чтобы побеседовать с детьми, ответить на их самые сокровенные вопросы. Детям нравятся эти старики — привлекательные внешне, умелые, остроумные. И обязательно обаятельные. Ребята хотят с ними общаться. И через это общение они постепенно меняют отношение и к их ровесникам, на которых привыкли смотреть «сквозь», то есть просто не замечать.

— Я не могу сказать, что мой рецепт универсален, — говорит Дик Шауэрмен. — Но с чего-то же надо начинать...

Глава IX ЗДОРОВЬЕ

Дорогое удовольствие

В доме у моей знакомой в Лос-Анджелесе гостит мама из Москвы. Она приехала вчера, а сегодня лежит на тахте и стонет. Сердечный приступ. Дочь суетится, достает из маминого чемодана московские лекарства.