Поврежденный мир

Брат смотрел на меня, я еле заметно покачал головой, давая понять, что здесь я говорить ни о чем не хочу. Я был уверен, что помещение прослушивается и просматривается.

— Когда меня отпустят?

— Не думаю, что это произойдет быстро, нужно провести множественные тесты и наладить обычное питание, — отвечает Саша.

— Раньше сядем, раньше выйдем, — говорю я и выхожу из зала.

Звонок от Анатолия Васильевича с просьбой прибыть на место работы будит меня через неделю после выписки из стационара БОТа.

Они все-таки решились, думаю я. Единственной причиной этого звонка может быть их неудачная попытка получить координаты информационного центра.

Быстро одеваюсь, спускаюсь во двор, там уже стоит машина с логотипом РосКосмоса. Молчаливый водитель доставляет меня к зданию научного центра. Краем глаз я замечаю, что охраны стало значительно больше. Прохожу проверку документов и поднимаюсь в лабораторию. Там меня встречает Анатолий Васильевич и еще несколько незнакомых людей.

— Познакомьтесь, — говорит он, указывая на человека на вид слегка за 60. — Это Андрей Сергеевич, руководитель научного отдела. Это Петр Валерьевич, — он указывает на крепкого сложения мужчину лет 40, — начальник охраны. И Александр Иванович, ведущий специалист по программе освоения солнечной системы.

Оказывается, у нас есть и такая программа. Как далеко смотрит страна, только недавно основали первую колонию на Луне и тут уже освоение солнечной системы.

Я жму всем руки и ожидаю продолжения. Начинает научник:

— После вашего перевода стало очевидно, что создателем этого сигнала является внеземная форма жизни. Руководство страны поставило задачу…

Дальше я не слушал, было понятно, что сейчас будет произнесена пафосная речь о необходимости, ради страны, естественно, собрать волю в кулак и работать…

— У меня есть условие, — перебиваю я патриотический монолог.

Научник замолкает и смотрит на высокое начальство. Космоначальник переводит взгляд на меня и вопросительно поднимает бровь.

В горле у меня пересохло, но я все-таки умудряюсь сглотнуть и произношу

— Сколько бы ни было мест, лечу я и мой брат. И это не обсуждается, — говорю я, видя открывающийся рот директора.

Координаты указывали на спутник Нептуна — Тритон. Добирались мы до него 11 месяцев. И это еще, как я выяснил за мои пять лет подготовки, очень быстро. В БОТе разработали межпланетный двигатель, способный развивать колоссальное ускорение, при минимальных затратах топлива. Как им это удалось, — естественно, тайна корпорации. Мне пытались объяснить приблизительно, на пальцах, после подписи кучи бумажек о неразглашении, принцип действия. Я честно пытался вникнуть, но после одиннадцатого использования слова квази нано какая-то там непонятная научно-яйцеголовая штука, лекторы меня потеряли. В общем, незнание принципов работы не помешало нам с братом долететь на этом квазихреновом двигателе до цели.

Если честно, то большую часть работы делал мой брат, а я старался не мешаться под ногами и выполнял его команды. Нет, за время подготовки меня заставили выучить всё, что связано с устройством, функционированием корабля и очень много всего, что нужно знать космическому путешественнику, эх, как приятно себя так называть. При необходимости я мог самостоятельно развернуть корабль и добраться до Земли, но на деле брат был поставлен капитаном и предпочитал делать практически все сам.

Когда мы вплотную, по космическим меркам, приблизились к Тритону, один из мониторов напротив меня засветился уже знакомым переливающимся текстом.

— Биоэнергетический слепок души подтвержден, доступ получен. Начинается процесс перестройки атмосферы информационного центра согласно физиологическим потребностям подателя запроса. До завершения работы 10 минут по времяисчислению подателя запроса. Начинается процесс стыковки, — прочитал я вслух.

У корабля отключились двигатели, и мы медленно начали приближаться к поверхности спутника.

— Такого я не ожидал, — сказал брат. — На каком же уровне находятся технологии пришельцев, если они запросто меняют атмосферу, отключают наши двигатели и принудительно стыкуют нас с центром?

— На недосягаемом, — отвечаю я. — Это было понятно уже после изучения мной общего языка. То, что этот центр передал мне знание языка через всю нашу солнечную систему, уже говорит о степени развития иномирян.

— Надеюсь, в этом центре будут какие-нибудь ответы, Россия вложила в этот проект огромное количество ресурсов, и это чудо, что другие страны не пронюхали истинную цель нашего путешествия.

За неспешным разговором мы все приближались к поверхности, и уже можно было увидеть корпус центра. Мы двигались к "окну" в корпусе, которое мигало всё той же переливающейся пленкой. Касание передней части корабля совпало с окончанием отсчета до перестройки атмосферы.

— Как у них все четко, — сказал я брату. — Очень мило с их стороны сэкономить нам время, силы, топливо и нервы.

— Да, — согласился брат, — эта часть нашего путешествия волновала меня больше всего.

Мы пролетели через пленку и оказались в достаточно большом ангаре.