Повозка с игрушками

-Чему радуешься? - возмутился следователь, - отколол себе три года, как минимум - сам не пришел, все равно нашли бы - ничего! - завтра с тобой разберутся! 33

Камера временно задержанных - пусто, холодно, сыро... Напротив двери к стене примыкают широкие ступеньки - заканчиваются у самого потолка. Комната похожа на стенд, демонстрирующий кусок египетской пирамиды. Поверхность ступенек отшлифована одеждой и пропитана потом. Примостившись на одной из них, Павел прилег. Сквозь дремоту к нему тянутся тысячи рук. Вздрагивая, он приоткрывает глаза - видения исчезают и в глазные щели просачивается тусклый свет синего колпака, под которым находится лампочка - колпак вращается - Павел видит себя в спецмашине.

Следователь, попрощавшись с милиционерами, ушел.

-Свойский мужик, квартира у него на Привокзальной, - сказал Семеныч свидетелю и нажал на стартер. Двигатель надрывно затарахтел. Сопровождающие протиснулись в будку. Семеныч вопросительно повернул голову.

-Товарыша отвезем, потом у отделение! - вам куда? - спросил Семеныч свидетеля.

-Кирова восемнадцать.

Замелькали рекламы... Сопровождающие удивленно посматривали то на книги, то на Павла. Один из них дружелюбно толкнул преступника в бок.

-И чего тебе, еб твою мать, вздумалось книжный грабить?

-На всяку вэщь покупателя найтить можна,- ответил за Павла второй и, помолчав, добавил, - на прошлой нэделе мы одного гаврыка узялы, так тры ящыка коньяка у дэжурку прывэзлы.

Сопровождающие рассмеялись, Семеныч тоже... Машина резко затормозила.

-Бувай! - сказал Семеныч свидетелю и тот, неестественно улыбаясь, ретировался...

Синий колпак продолжает вращаться. Павел то просыпается, то спит...Книги перенесены в дежурную комнату. Она завалена ими. Павел выполняет роль библиотекаря - выдает книги. Особенно привлекают иллюстрированные порнографическими картинками. Милиционеры рассматривают их, толпясьи напирая друг на друга. Открытые рты напоминают сусличьи норы. Чей-то рот растягивается в похотливой гримасе. То тут, то там взрыв хохота сотрясает помещение. Увиденное дружно обсуждается.

-Я бы вид цици нэгритяночки нэ видмовывся, - произнес мечтательный голос.

-Якый смак! Оцэ поза!

-Еб твою мать, дай такую, как всем!

Павел подобрал брошенную назад книгу - стихи Тувима!.. Потом разгорелась драка. Запахло клопами и коньяком. Пустые бутылки со звоном разбивались о глухие стены. Павла заставили снять ботинки.

-Иди, гад! - хрипло пробасил конвоир.

-Он ий! - сказал пренебрежительно тот, который был недоволен выданной книгой.

В конце коридора Копровина вталкивают в помещение, вымощенное квадратными плитами. В углу, на коньячной таре сидит следователь - рядом горячатся разномастные кони.

-Возьми! - предлагает белого, - сразимся в шахматы -выиграешь, отпустим!

Павел протянул руку, но тут же отдернул - белый превратился в черного. "Иного выхода у меня нет", - подумал и схватил уздечку. Копыта стучат по асфальту. Дома притихли. Свернуть в какой-нибудь встречный переулок невозможно - кони несутся вслепую - необузданы! - необъезжены!!

-Слезай! - кричит следователь и Павел, не смея ослушаться, падает на мостовую.

похоже на шаги - это он и следователь бегут по какой-то лестнице.

Система отопления. Трубы изолированы. Изоляция старая. Куски стекловаты. Прохудившийся диван. Скопления консервных банок. Ржавая проволока. Рукав от фуфайки. От раскоса к раскосу паутина. Кирпичи. Пыль. Летучие мыши. Мяуканье... "Да это же тот самый чердак!" - подумал и, схватив следователя за руку, потащил к чердачному проему - услужливо примостил деревянную тару.

-Залезайте!

Из чердачного проема хорошо виден книжный магазин. Вера и Костя прозрачны. Их замечает только Павел. Не отрывая взгляда от картины ограбления, следователь достает записную книжку...

-Кому эти книги спихнуть хотел?

-Зачем мне их продавать, товарищ лейтенант? Я на зарплату не жалуюсь.

-Да я еще в тот момент, когда решил магазин ограбить, задумал книги в милицию отнести.!

-Значит грабишь для того, чтобы они к нам попали - где же логика?

-Есть, и самая простая - я восемь лет в психоневрологическом диспансере на учете состою.

Шаткая опора под ногами следователя качнулась - голос его приобрел ехидный и в то же время ласковый оттенок.

-Когда и почему тебя на учет взяли?

-В шестьдесят седьмом году, а почему - история долгая и запутанная.

-Расскажи по порядку, но так, чтобы не врать, а не то по ребрам получишь.