Повороты судьбы

— Тогда почему ты считаешь, что страдать приходится только тебе? И все вокруг тебя вынуждены ходить побитыми собаками? Неужели я или твоя мать, или, прости заранее Лиля, настолько сильно провинились перед тобой, что теперь всю жизнь будем отбывать наказание? Разве твоя мать мало сделала для тебя, что ты так легко и просто записала её во враги? Неужто я или Лиля причиняли тебе одну лишь боль или намеренно заставляли страдать? Будто между нами с тобой и вовсе не было ничего хорошего, что стоило сохранить и за что стоило бороться. Или же все твои чувства ко мне были столь поверхностны, что ты отмахнулась от них легко и просто. Так получается?

Злость всколыхнулась внутри меня с новой силой, и я яростным взглядом уставилась на вставшего передо мной мужчину снизу-вверх:

— Вот только не надо делать из меня кругом виноватую. Я согласна, что все не без греха и я в том числе. Но это не тебе приходиться мириться с изменой любимого человека. Сначала прочувствуй это на своей шкуре, прости любимой предательство, а потом рассуждай какого это.

Игорь дёрнулся как от удара. В глазах отразилась сильнейшая мука, будто я провела по открытой кровоточащей ране. И я моментально пожалела о своих неосторожных словах. До сих пор боль этого человека я чувствую, как свою. И всё равно удивилась, когда услышала от себя: — Прости. Я не хотела обвинять тебя.

А про себя добавила, что именно поэтому с некоторых пор ненавижу выяснение отношений. Всем больно, страдают оба, но каждый продолжает стоять на своём. Так в чем же смысл этих ссор, если ничего не меняется?

Игорь вновь опустился на диван рядом со мной и тихо произнёс:

— Ты никогда меня не простишь?

— Я не знаю, как простить такое, — честно призналась я. Между нами повисла давящая пауза, которая искрила и гудела от напряжения не хуже трансформаторной будки. — Но… я бы хотела этого, — ещё одно не менее честное признание. Бросаю взгляд в сторону на Игоря. Парень в ответ удивлённо таращится на меня. И тут неожиданно его губы расплываются в хитрой усмешке, что теперь наступила моя очередь удивляться его внезапным переменам.

— Значит ты… несносная девчонка, истрепавшая мои нервы в хлам, до сих пор любишь меня? — за хитринками и мужским превосходством во взгляде напротив, я углядела тревожность и не посмела соврать.

— Я и не переставала тебя любить, — но требовательному жёсткому мужчине этого оказалось недостаточно.

— И сейчас любишь? — хитринки с превосходством исчезли, оставив лишь тревожность и ласковое тепло.

— И сейчас люблю, настырный ты жук, — я нервно засмеялась, отворачивая голову, избегая слишком скоротечного и чересчур откровенного обмена чувствами. — Но это же ничего не меняет.

— Ты ошибаешься моя упрямая заноза, — я оказалась схвачена и резко усажена на мужские колени. Тёплые руки привычно обвились вокруг меня, и я сама с готовностью уткнулась носом в мужскую шею, глубоко вдыхая родной запах. Наслаждаясь им, растворяя в нём свои страхи и неуверенность.

— Хочешь, я расскажу тебе, как узнал о Насте?

— Я так поняла, что ты узнал об этом совсем недавно?

— Да, и первым делом бросился разыскивать тебя.

Я задумалась на мгновение, с одной стороны любопытство настаивало на раскрытии всех тайн, а с другой стороны для этого придётся лишний раз поднимать все воспоминания о том, как была зачата моя дочурка. Меня передёрнуло и затошнило. Поэтому я выпалила:

— Нет Игорь, не нужно. Кажется, я вообще не хочу ничего знать. Моё самое большое желание стереть из воспоминаний ту встречу с тобой и Лилей возле гостиницы. Если бы дедушка Мороз был в силах это исполнить, я бы каждый год забрасывала его жалостливыми письмами наравне с Настей.

— Как пожелает моё сокровище, — жаркий шёпот заставил низ живота сладко заныть. Но я почему-то решила продолжить своё признание:

— Лиля ведь так и не призналась нам с мамой кто отец ребёнка. Я, честно говоря, до последнего надеялась, что им окажется Сергей. Но вышло неожиданно, — невольно поёжилась, но внезапно меня осенила догадка. — Я и так всё поняла, — приподнявшись, уставилась в тёмные омуты. — Лиля призналась Сергею, так? — Лёгкий кивок в ответ от Игоря подтвердил моё предположение. Ну конечно, кроме нас с мамой, сестра почти ни с кем не общалась. А девушки-коллеги с её работы не в счёт. Тесно они не дружили. Остаётся только Сергей, с которым она продолжала общение даже во время беременности. Насколько близко между ними всё было я не знала, не моё это дело. И я не лезла в её жизнь. Возможно, что зря. Да, странно всё закрутилось.

— Жанна, — хриплый голос выдернул меня из раздумий, — я бы хотел, чтобы Настя была нашим общим ребёнком.

— А разве сейчас ты не этого добиваешься? — я несколько обескуражена. — Ты докажешь отцовство, значит тебя впишут в свидетельство о рождении, а я останусь опекуном с твоего согласия. Я правильно всё поняла?