Поворот в пустоту

– Расхоронили схрон, стволы пошли на дело.

– Ноги бы им оторвать! – сказал Рома.

– И посадить… Можно прямо сейчас, – вслух подумал Степан. – Пока дел не натворили.

– Если этих братьев Хохряковых завалят, не велика потеря.

– Все-таки люди… Если на нашей «земле», – мрачно уточнил Круча.

– А если в эту, Коломенскую поедут? – усмехнулся Лозовой.

Степан молча тронул машину с места. Не хотелось бы ехать так далеко, но порох уже воспламенен, пуля на старте, лишь бы не промазать.

К счастью, бандиты не стали брать курс на Коломну, они снова отправились к Глубокому озеру, но свернули в другую сторону от элитного поселка, в котором обосновался Сафрон. Они обогнули озеро, вышли к деревне Родимчики, половина которой уже готовилась под снос – опять же в угоду «новым русским».

Дорога вела к поселку, бандиты могли проехать через деревню сквозняком, но нет, Степан заметил, как на «БМВ» погасли габаритные огни. Уже потом, с выключенными фарами машина свернула к дому. Комов и Кулик ехали сзади, Степан остановил машину, дождался их, и уже все вчетвером они пешком поспешили в деревню.

Они приближались к «БМВ» с одной стороны, а со двора дома выходил мужчина. Фонари не горели, но и в свете луны Степан заметил топор в его руках. Хозяин дома подошел к машине, хлопнул по капоту, но никакой реакции не последовало. Похоже, бандиты уже оставили ее, понятно, с какой целью.

Степан вышел к мужчине из-за кустов, от страха тот дернулся, замахнулся топором.

– Спокойно, гражданин, милиция! – Степан приложил палец к губам.

Из-за кустов появились Лозовой, Комов.

– Ну вы даете!

– Да тише ты, отец! – шикнул Федот.

Степан кивнул. Мужчина действительно пожилой, волосы густые, но седые.

– А я смотрю, подъехали, без фар… – напористо зашептал деревенский. – Туда пошли! У одного автомат видел!

– Стрелять будут, давай домой!

– Там через три дома… – начал было мужчина, но в темноте громыхнул пистолетный выстрел, тут же хлопнул второй.

Быстро бандиты развернулись, начали сразу, без раскачки палить, с одной стороны, плохо, что уголовный розыск не успел перехватить их, но, с другой стороны, процесс пошел и опасность быть обнаруженным отпала. Зато появилась другая – быть убитым.

Мужчине говорить ничего не пришлось, он сам, вжав голову в плечи, побежал под грохот автоматной очереди к дому. Степан же поспешил на выстрелы, опера пошли за ним, а стреляли где-то рядом, через три, максимум через четыре дома.

И точно, очень скоро показался человек с автоматом. Он стрелял по дому, оставаясь за воротами. Его дружки штурмовали дом, а он поддерживал их огнем. Правда, вышла заминка, в автомате закончились патроны, стрелок поменял магазин.

Степан прицелился, не снижая темпа. Автоматчик как будто почувствовал его присутствие, резко повернулся к нему. Степан выстрелил, промазал, в ответ попал под автоматную очередь, только чудом он успел залечь, пули прошуршали над головой. И опера залегли. А бандит прошелся по ним очередью, но кто-то выстрелил со двора, он дернулся, повернулся лицом в сторону опасности, но колени подкосились, тело обмякло. И все-таки, падая, бандит успел дать короткую очередь. И, как оказалось, смог поразить цель.

Во дворе дома, прямо на земле, сидел парень с длинным хвостиком из волос, босой, в трусах и майке, одной рукой он держался за живот, на другую, не выпуская из нее пистолет, опирался, пытаясь подняться. Степан ударил по руке, выбив пистолет и лишив Хохрякова опоры. Вживую Николая Хохрякова Степан не видел, но узнал его сразу, едва только глянул. Рядом, раскинув руки, лежал Витя Бельмо.

Аббата Степан нашел в доме, он сидел в сенях перед открытой дверью, спиной опираясь о стену, лицо в крови, взгляд тусклый, движения вялые, почти безжизненные, но это не помешало ему приставить ствол пистолета к своему подбородку.

– Эй, ты чего! – Степан шагнул к бандиту, точным ударом ноги выбил из руки пистолет.

Но, увы, произошло это под грохот выстрела. Все-таки успел Аббат пустить себе пулю в голову.

– Идиот!

Антона Хохрякова Степан обнаружил в горнице, он лежал на полу между окнами, одно из которых смотрело на улицу, другое – во двор. Видно, дом предназначался под снос, хозяева съехали, мебель вывезли, в комнате оставался только один стул, там же на полу валялся застеленный матрас. То ли Хохряков учуял надвигающуюся опасность, то ли просто проснулся посреди ночи, так или иначе, он увидел, как во двор ворвались бандиты, а пистолет был под рукой. Он выстрелил через одно окно, а пуля прилетела через другое. Пуля попала в голову, прострелив ее от уха до уха, парень умер на месте. В дело вмешался его брат, он вышел из спальни, с ходу застрелил Аббата и пошел дальше, а убитый остался лежать…

Под козырьком крыльца ярко светила лампочка, свет падал на покойного, Степан заметил уже почти зажившую ссадину на лбу. И на стуле увидел джинсы с новеньким широким ремнем.

Короткая перестрелка, три трупа, двое ранены, оба тяжело, оперативникам, к счастью, повезло, Федоту пуля продырявила штанину, но даже кожу на ноге не обожгла.

– Ну и ну! – разглядывая штанину, покачал головой Комов.