Поворот ключа

Трясущимися руками достав из кармана ингалятор, я сделала вдох и задумалась. Что же произошло? Получается, звук исходил не из радионяни. Нет, это невозможно, ведь там есть еще и световой сигнал, на случай если звук окажется выключен, и я своими глазами видела мигающий красный огонек. Кроме того, звук явно исходил из динамика.

Может, Петре приснился кошмар и она заплакала? Нет, в этом тоже нет никакого смысла. Кричал явно не грудной младенец. Поэтому я так испугалась. Это был не детский крик, хорошо знакомый мне по садику, а долгий, протяжный вопль ужаса, исходящий из груди гораздо более взрослого ребенка. Или даже взрослого человека.

— Эй, есть кто живой?

Голос, прозвучавший снизу, заставил меня судорожно вскочить на ноги и свеситься через перила.

— Кто там?

Я хотела произнести это твердо и уверенно, но мой голос дрожал от страха.

— А там кто? — снова послышался женский голос, раздались шаги, и я увидела внизу чье-то лицо. — Осмелюсь предположить, вы и есть новая няня?

Под лестницей стояла полная женщина лет пятидесяти пяти, с румяным круглым лицом. В тоне ее голоса читался плохо скрываемый укор.

У меня в волосах застряли листья, верхние пуговицы на блузке расстегнулись, а когда я начала спускаться, то заметила на ковровой дорожке грязный след, очевидно, оставленный мной, когда я стремглав неслась к Петре. Я торопливо застегнула пуговицы, чувствуя, что лицо все еще горит от изнеможения и испуга.

— Да. Здравствуйте. Э-э… Я Роуэн. А вы, наверное…

— Меня зовут Джин. Джин Маккензи.

Она смерила меня оценивающим взглядом и неодобрительно покачала головой.

— Воля ваша, мисс, но мне не нравится, что вы заперли дом от детей, и думаю, миссис Элинкорт тоже с этим не согласится.

— Заперла? — удивилась я. — Что вы имеете в виду?

— Я нашла бедных малюток на крыльце, дрожащих от холода, в одних платьицах.

— Нет, погодите… Я не запирала дом. Девочки от меня убежали, и я пошла их искать. А черный ход оставила открытым, чтобы они могли войти.

— Когда я пришла, он был закрыт, — сказала Джин.

— Возможно, дверь захлопнулась от ветра, но я ее не запирала.

— Когда я пришла, дверь была заперта, — упрямо повторила она.

Я начала закипать. Меня подозревают во лжи?

— Ну, может, случайно закрылась. — Я пожала плечами. — С девочками все в порядке?

— Да, я дала им перекусить на кухне.

— А вы… — Я запнулась, не зная, как не уронить себя в ее глазах еще больше. Я почему-то не понравилась этой особе; не стоит давать ей лишний повод жаловаться на меня Сандре. — Понимаете, я вернулась, потому что услышала плач ребенка через радионяню. Вы ничего не слышали?

— Она и не пикнула, — уверенно заявила Джин. — Я держу ухо востро (не то что ты) и услышала бы малютку.

— А Мэдди или Элли? Они ведь вернулись?

— Я же сказала, они на кухне, мисс, — еще более раздраженным тоном заявила Джин. — А теперь, если позволите, я лучше пойду к ним, таких крошек нельзя оставлять наедине с плитой.

У меня вспыхнули щеки.

— Да, конечно, я собираюсь приготовить им обед.

— Я их уже покормила. Бедняжечки умирали от голода и замерзли, им надо было поесть чего-нибудь горячего.

Я потеряла терпение. Слишком много стрессов для одного утра.

— Послушайте, миссис… Маккензи, я ведь объяснила, девочки от меня убежали, и я не запирала от них дверь. Хотя стоило. Возможно, если бы они замерзли и испугались, дожидаясь кого-нибудь, кто впустит их в дом, то в другой раз не стали бы убегать. А теперь, если не возражаете, мне надо работать.

Я проскочила мимо домработницы и направилась в кухню, чувствуя спиной ее тяжелый взгляд.

Мэдди с Элли сидели за стойкой для завтраков, уминая печенье с шоколадной крошкой и запивая его соком. Возле раковины стояло блюдо с остатками пиццы. Я сцепила зубы. Оба блюда входили у Сандры в список «иногда можно побаловать». Я планировала усадить девочек смотреть телевизор после обеда и дать немного печенья. Теперь они наелись его вволю, миссис Маккензи получила плюсик к карме, а я превратилась в злую няньку, которая оставила их замерзать на улице и будет заставлять есть полезный ужин.

Подавив раздражение, я заставила себя улыбнуться.

— Привет, девочки. Играли в прятки?

— Да, — хихикнула Элли, но тут же вспомнила нашу утреннюю размолвку и нахмурилась. — Ты сделала мне больно.

Она протянула худенькую ручку. Увидев на бледной коже кольцо синяков, я залилась краской.

Я не стала спорить, не желая поднимать скользкие темы в присутствии миссис Маккензи. Кроме того, я и так ухитрилась настроить обеих девочек против себя. Лучше проглотить свою гордость.

— Мне очень жаль, Элли. — Я наклонилась и сказала тихо, чтобы не услышала миссис Маккензи: — Я не хотела. Просто боялась, что на дороге тебе грозит опасность. Извини, если я слишком сильно сжала твою руку. Я не нарочно. Ты меня прощаешь?

Я видела, что Элли готова пойти на мировую, но она вдруг дернулась и вскрикнула.

Под стойкой мелькнула рука Мэдди.

— Мэдди, что случилось?

— Ничего, — едва слышно произнесла Мэдди, уткнувшись в тарелку.

— Элли!

— Н-ничего, — со слезами на глазах сказала Элли, потирая руку.

— Я тебе не верю. Покажи руку.