Поводырь

В общем, наш человек, если верить чинушам, спешащим отделаться от настойчивого энтузиаста. Они, судя по всему, господину Барановскому обо мне и рассказали. И тоже хвалебных эпитетов не жалели. В итоге и сосватали. Профессор и депешу телеграфом прислал, что, дескать, готов выехать немедленно, если я все еще заинтересован в его услугах. Ответил ему что-то вроде: приезжайте, заждались.

Мне вообще много писали. Ежедневно чуть ли не по дюжине конвертов на стол ложилось. А сколько еще Миша отсеивал?! Всякие прошения, кляузы и доносы, где не требовалось моего непосредственного участия, секретарь передавал по инстанциям.

Стабильно, раз в месяц великая княгиня Елена Павловна пересказывала последние придворные сплетни и новости великосветской столицы. Взамен требовала новости из Гороховской усадьбы. Спрашивала о том, как поживает и чем занят новый наместник. Не скучает ли милочка Минни? Не жалеет ли еще, что оставила пышность императорских балов ради удовольствия быть рядом с мужем? Отвечал. Старался быть честным – у «семейного ученого» наверняка кроме меня еще информаторы в свите цесаревича имелись.

Писали великие князья Александр с Владимиром. Саша – не реже послания в три недели. Даже из Мюнхена депеши приходили. Я уже подумывать стал, чтоб почтовые марки начать коллекционировать. В России они тоже недавно стали применяться. Раньше-то в стоимость конверта и оплата пересылки включалась. А теперь и свои марки появились. Причем, их в любой губернии дозволяется печатать, так же как и каждое маломальское княжество свои рисовало. Учитывая географию корреспонденции, у меня очень быстро должна была вся «карта» Европы собраться.

Володя реже. Елена Павловна сообщала, что третий царский сын теперь с Александром Вторым в Ставке русской армии, где-то у границ с Австрией. И судя по приходящим оттуда новостям, царевичу попросту некогда. Он там большой политической игрой занимался.

Третьего июля пруссы наголову разгромили австрийцев близ местечка Кенеггрец. Многим австрийцам удалось-таки отойти за Эльбу, их армия была еще вполне боеспособна, хоть и потеряла более двадцати двух тысяч убитыми и ранеными, а девятнадцать тысяч – попали в плен.

Генерал фон Бенедек спешно отступал в сторону Вены, но, к огромному удивлению независимых наблюдателей, Мольтке не торопился преследовать и добивать остатки имперцев. Пруссы простояли на месте лагерем чуть ли не трое суток, и лишь потом, спокойно и планомерно, Первая и Эльбская армии двинулись к столице Австрии, а вторая на Ольмюц. Тринадцатого августа фон Бенедека на посту командующего австрийской армией сменил эрцгерцог Альбрехт, решивший взять реванш на подступах к Вене и Пресбургу. Однако пруссы снова остановились. С востока пришли неожиданные новости. Русские вводят войска в Галицию! Без объявления войны и оставляя на местах австрийских чиновников и полицейских.

Ни в шатре короля Пруссии Вильгельма, ни в рабочем кабинете императора Австрии Франца-Иосифа ничего не понимали и не знали, как на это следует реагировать. Русский посланник в готовящейся к осаде столице империи ситуацию прояснить отказался, сославшись на отсутствие связи с Санкт-Петербургом. Фельдъегеря доставили главам воюющих государств послания Александра Второго с заверениями в самых мирных намерениях, направленных исключительно на поддержание должного порядка и противодействия сепаратистским настроениям, только сутки спустя. Дальнейшими своими планами проявивший прямо-таки византийское коварство русский царь не делился, но и без этого всем было понятно, что частная, внутригерманская свара вдруг выплеснулась в Большую Европу, и пути назад уже нет.

Бисмарку пришлось окончательно распрощаться со своими планами по превращению грозного южного конкурента в послушного союзника, во время королевского совета, когда из лагеря наступающих пруссов уже можно было разглядеть предмостные укрепления австрийцев в хорошую подзорную трубу. Генералы и прусский король были решительно настроены смести с шахматной доски последний заслон и войти на улицы старого города. Тут вдруг выяснилось, что не только канцлер умеет грамотно «подбрасывать» нужные документы. В ответ на слова первого министра, умоляющего Вильгельма оставить Вену в покое, Мольтке, молча, положил на стол карту, на которой были нанесены планы по захвату столицы Австрийской империи силами отдельного кавалерийского корпуса Русской Императорской армии под командованием знаменитого «льва Ташкента» – генерал-лейтенанта Черняева. А также телеграфную депешу от шпионов, «присматривавших» за летними лагерями русских, из которой явствовало, что уже четвертого июля, Черняев снялся с места и четырьмя колоннами двинул корпус – чуть меньше тридцати тысяч сабель с внушительной артиллерийской поддержкой – на запад.

– Замолчите, Отто, – нахмурил брови Вильгельм. – Мы не можем позволить им украсть нашу победу. Мольтке? Вы слышите? Мы должны быть на Рингштрассе первыми!