Поводырь

Кони остановились саженях в четырех-пяти от кареты. Бешенеющие на скаку, они как-то сразу сникли, расслабились, стоило остановиться. Опустили гривастые головы в попытке ухватить кровоточащими губами куски плотного снега с дороги. Пыхтели и тяжело дышали. Пассажир так чуть ли не кубарем скатился с повозки, кое-как удержавшись на ногах, и тут же повалился на колени возле открывающейся дверцы дормеза.

— Батюшка губернатор! Не вели казнить, вели слово молвить! — захлебываясь еще бурлящим в крови адреналином, крикнул этот странный человек. И все так же, на коленях, качнулся вперед в глубочайшем поклоне величественному Гинтару в достойной принца крови шубе.

— Дикий край, дикие нравы, — от неожиданности по-немецки прокашлял пораженный до глубины души седой прибалт. — Чего хочет этот безумный человек?

Безумцу остзее-дойч оказался неведом. Но нельзя сказать, чтобы он растерялся:

— О-хо-хо! Братцы! Переведите кто-нибудь басурману, что я говорить с ним хочу. Отблагодарю, не обижу!

— Ты кто таков будешь, лихой ездок? — пробасил Безсонов, пуская коня прямо на незнакомца.

Передовые конвойные давно уже взяли и его, и сани в круг. Арьергард выстроил лошадей в две линии, перекрывая доступ к карете с боков. Пики опущены, короткие кавалерийские ружья полувынуты из чехлов.

— Так Васька Гилев я, бийский купец. Об том и здесь всякий знает. Мне бы, ваше благородие, с господином нашим, с губернатором только чуточку побеседовать…

— Ты ошибся, купец, — пытаясь улыбнуться, скривился Гинтар. — Я не есть губернатор.

— Во те на! — огорчился Гилев и встал. Резко. Как-то одним движением. Так, как делают это большие и сильные кошки. Барсы.

Этот человек имел обличье воина, хоть и назывался купцом. Волевой бритый подбородок, рубленый нос, взгляд исподлобья. Ему больше подошли бы доспехи рыцаря или легионера, чем суконный наряд торгового гостя. И еще… И еще он мне понравился.

— Что вам нужно, любезный? Новый губернатор — это я.

Очень-очень-очень нужно было спуститься с лошади величественно. Как подобает это делать высокому чину. Ну или, на худой конец, спрыгнуть ловко и легко, словно опытный кавалерист. Получилось ни то ни се. Зря я подумал об этом…

Расстроиться не успел. Купец разглядел-таки воротник дорогого кафтана, или как его там, под полушубком и сызнова брякнулся на колени.

— Встань. Встань. Что ж это вы… — В самой глубине души вскипела немецкая кровь. На наезженном тракте хватало конских «яблок». — Что ж это вы… коленями-то! Брюки же испортите!

— Батюшка губернатор…

Ну сколько можно-то?! Ведь знает же прекрасно, что нет у меня права казнить без суда и следствия кого ни попадя. Конечно, очень бы хотелось… Даже больше чем «лексус» с «мигалкой» и хорошо прожаренную отбивную. Но — нет.

— Ладно-ладно. Говорите.

— Что, прямо здесь? — удивился он.

— Ну а чего тянуть? Скажете свое слово — я, даст Бог, отвечу. А там… нам туда, — я махнул рукой на север. Тракт после Колывани соседствовал со спящей покуда Обью. — Вам куда-то еще… И встаньте немедленно!

Гилев поднялся. Вновь стремительно и сильно. Так, как сделал бы это Брюс Ли.

— Я, ваше превосходительство, из самого Бийска… Едва услыхал, что новый начальник… вы то есть, покровительство купцам да промышленникам оказывать обещались, — сделал грамотную паузу. Дождался моего кивка, чуть улыбнулся и продолжил: — Так сей момент в сани прыгнул — и на тракт. Боялся разминуться до ледохода. Пятьсот верст за четыре дня…

Становилась понятна причина его удивления. Проделать полтысячи верст в погоне за нужным человеком и, догнав, отыскав, разговаривать попросту, стоя у стремени… Думаю, вовсе не так он себе представлял эту встречу. Да и благообразный Гинтар больше на начальника похож…

— Хорошо, — сжалился я. — Можете следовать за нами. В Орской станции поговорим.

— Отчего же в Орской? — снова удивился купец. — Колывань-то — вот она. Туточки.

— Снова в это… в эту Колывань? Нет уж. Благодарю. — И неожиданно даже для самого себя добавил совершенно честно: — У меня уже эти лещи с карасями станционными поперек горла стоят.

— Так ить пост Великий, — прогудел казачий сотник. — Как же иначе?

— А! — обрадовался бийский гость. — А и чего же вы, батюшка губернатор, хотели? На то она и почта, чтобы путника на тракт выталкивать. Чай, они деньгу за перегоны имают, а не за сидельцев. На то и пища такая. У гостеприимца любезного и рыбы другие. Приглашу-ка я вас к другу своему закадычному и партнеру торговому. К купчине колыванскому Кирюхе Кривцову. Чай, не откажет гостя великого принять…

В общем, я согласился. В первую очередь, конечно, из любопытства. Очень, знаете ли, стало интересно — по какой такой надобности люди здесь готовы пятьсот верст пролететь. Да и сама личность Гилева показалась мне какой-то загадочной. Так и напрашивающейся на разгадку.

Господин Кривцов тоже заинтересовал. Чем же он в этой распоследней дыре торгует, что может себе позволить мою маленькую армию на постой определить?

А желание отведать рыбных блюд «по-гостеприимному» — так, краешком сознания прошмыгнуло. Честное слово!