Повод для знакомства

— Хорошо. Спокойной ночи, — ответил он, тоже отворачиваясь от меня. Вот те раз, новость. Я-то ожидала, что он начнёт меня успокаивать, утешать, и тогда-то я и разведаю всё про эту непонятную ситуацию. А тут такой пофигизм, что я в шоке просто. Неужели ему всё равно? Не хочу с ним разговаривать, и ладно? Разве это нормально? От обиды слёзы снова показались на глазах. Несколько капелек скатились на подушку. Да уж, такого окончания я точно не ожидала.

Утром ничего не изменилось. Напряжение между нами никуда не исчезло. Старательно делая вид, что накануне вечером не было никакого неприятного разговора, никаких моих обид, мы вместе молча выпили кофе, также молча собрались и вышли из квартиры. По дороге в институт тоже никто не проронил ни слова. Я даже музыку сделала погромче, чтобы не чувствовать этого неловкого молчания.

Пока Андрей искал свободное место на парковке около нашего учебного заведения, я заметила возле входа Вику. Она там с Лёшей своим о чём-то мило ворковала. Надеюсь, он не будет возражать, если я её у него украду. Любовь любовью, а мне она сейчас нужней.

— Ев, мы в обед увидимся? — остановил меня голос Андрея, когда я уже открыла дверцу, чтобы выскочить из машины. Голос такой настороженный, что я невольно притормозила.

— Вряд ли получится. Мне надо Вике с сочинением помочь, я ей обещала. Как раз всю большую перемену просидим, — скорее, всю большую перемену мы с ней проболтаем. По крайней мере, когда толпа голодных студентов отправится на поиски пищи, можно будет хоть поговорить спокойно, без излишне любопытных ушей.

Андрей кивнул с отрешённым видом, не пытаясь настоять на своём. А я едва не послала всё к чёрту. Почему-то у меня такое ощущение, что всему, что между нами происходит, наступает конец. То, что не смогла сделать Лариса, с успехом осуществили какие-то тайны непонятные и недоговоренности — поселили между нами недоверие. Вот сейчас мне совсем не хочется общаться, а Романов делает вид, что его это совсем не касается. Или не делает, кто его знает?

Ничего не сказав, лишь кивнув на прощание, вышла из машины. У входа поздоровалась с Викой и её Лёшей, и все вместе мы отправились к аудитории. В коридоре эта влюблённая парочка снова начала обниматься, а я поскорее зашла в кабинет, чтобы не видеть их довольные лица. Нырнула на последний ряд, чтобы не видно меня было преподавателю. И затаилась там, радуясь в душе, что Машки по какой-то причине ещё нет. Она бы меня до полусмерти замучала своими расспросами. Хотя она ещё может заявиться, конечно, просто большой любитель опаздывать.

Радоваться мне пришлось недолго. Увидев, что я одна, поближе придвинулся Стёпка, небольно, но довольно-таки ощутимо ткнул кулаком под рёбра, привлекая к себе внимание. Неужели нельзя просто по имени позвать? Атавизм какой-то с начальной школы остался: то рукой в бок ткнуть, то кулаком, а то и вовсе за волосы дёрнуть. И это у него называется дружеским общением. Нет, не желают совсем наши мальчики взрослеть.

— Руська, ты чего такая кислая?

— Не твоё дело! Отстань от меня, и так настроения нет.

— Куда же ты его дела? Насколько мне известно, ты от любви на крыльях должна парить, а ты куксишься, как не знаю кто. Что случилось-то? Открой дяде Стёпе страшную тайну!

— Отвянь, я тебе сказала! А то потом будешь объяснять своей Раечке, почему у тебя фингал под глазом…

— Злая ты стала, Руська. Этот Романов плохо на тебя влияет, — пробрмотал Усков, но отодвинулся от меня подальше. И правильно. От греха подальше.

Прозвенел звонок, и вместе с основной массой студентов зашла и Вика. Села рядом со мной, удивлённо посмотрев в сторону отсевшего Стёпки. А тот демонстративно закатил глаза, думая, что я не вижу.

— Ев, ты в порядке? — осторожно наклонившись ко мне, прошептала Вика

— Угу, — скорчив крайне деловую физиономию, открываю тетрадку, прекрасно понимая, что вряд ли смогу сейчас спокойно писать лекцию. Но деловой вид хотя бы создам. Это у меня в любой ситуации прекрасно получается.

Пара проходит на удивление медленно. Не проходит, а словно проползает. Я гипнотизирую часы на телефоне, но циферки там упрямо не желают меняться. А ещё преподаватель говорит так медленно, тягуче, словно совсем никуда не торопится, словно эта лекция никогда не закончится.

Хорошо ещё, что меня никто не трогает. Дианка пробовала повернуться пару раз с расспросами, но Вика на неё так шикнула, что та, надувшись, занялась более интересными вещами. А я с трудом дождалась окончания первой пары. Понимая, что больше не выдержу здесь ни минуты, а просто начну кричать или разревусь ч три ручья, закинула тетрадку в сумку и кинулась к выходу.

— Русакова, вы куда? У нас же ещё одна пара! — окрик преподавателя остановил меня у самой двери, но я не собиралась возвращаться. Чуть ли не впервые в жизни мне не было никакого дела до учёбы. Я остановилась ровно настолько, чтобы успеть сказать:

— Простите, Олег Кириллович, мне срочно надо уйти. У меня…эээ… трубу прорвало!

Выбегаю из аудитории, не дождавшись ответа или разрешения уйти. И слышу сзади Викин голос: