Повод для убийства

Оксана действительно замолчала, больше вопросов о Кристине не задавала.

К дому они подъехали за полночь. Пятница, на выезде из города особо плотные пробки, в супермаркет пришлось заехать, продуктами основательно затариться. Уик-энд, как-никак, начался. Во дворе горели фонари, в доме темно, предчувствие молчало, но Альберт все же с пристрастием обошел условно свои владения. Чужого присутствия не обнаружил, и Оксану никто не тронул, пока он ходил.

Загнали машину во двор, разгрузили продукты, Оксана встала к плите. Суши есть, довести пиццу до готовности не проблема, кофемашина исправно работает. А еще лучше вместо кофе вина выпить или чего покрепче.

– День сегодня тяжелый, – открывая духовку, сказала девушка.

– Особо тяжкий, – намекая на раскрытое преступление, кивнул он.

– Ноги тяжелые, упасть можно. А почему не падаю? – спросила она. – Потому что парю над землей. Как на крыльях.

– Неплохие у тебя крылышки.

Он потрепал ее за погоны на рубашке, другой рукой обнимая за талию.

– Можешь снять, – прижимаясь к нему, прошептала она.

– Да нет, крылышки-то я как раз оставлю. Что это за ангел без крыльев?

Альберт снял с нее все, кроме рубашки. Уложил животом на стол, прицелился.

– А как же Кристина? – в самый последний момент перед вторжением спросила она.

Как будто знала, о чем он сейчас думает. А он действительно думал о своей жене. О том, что прошлого уже не вернуть, думал, нужно жить настоящим.

– Кристина всегда будет со мной… с нами, – добавил он, вталкиваясь в нее.

Хотя будущего у них нет. За Оксаной Лариянов, и он не отдаст Альберту свою племянницу. Правильно это или нет, но закономерно точно. Альберт – уголовник без статуса, Лариянову такой зять и даром не нужен. Он еще и заплатит, чтобы избавиться от Альберта. Хорошо, если ему самому, а не киллеру. Альберт, конечно, денег не возьмет, но слово дать может, что никаких серьезных намерений у него к Оксане нет. Только секс. От него по своей воле он точно не откажется.

Глава 11

Светлые волосы в стильной укладке, макияж, свободного кроя платье чуть выше колена, сумочка и босоножки на высоком каблуке из одного гарнитура. Не пожалел Филимон денег на свою подружку, но главное – он вложил в Риту свою душу. Может, и темная у него душа, но девушка как будто светилась изнутри. И даже взгляд поумнел, как будто у Риты появился смысл жизни. Макс и ему подобные всего лишь пользовались ею, как дешевой подстилкой, а Филимон видел в ней королеву. А как к человеку относятся, так он себя и чувствует.

Альберт с интересом смотрел на Риту. Филимону можно позавидовать. И себя дураком обозвать. Рита же ждала от него предложения, но приняла от Филимона. И что-то вроде сожаления об упущенных возможностях шевельнулось в душе. Но удушающей досады Альберт не ощущал. У него память о Кристине и Оксана, ему больше никто не нужен.

– Надо же, – только и сказала Оксана, глядя на Риту.

И почему-то вдруг передумала уезжать, а ведь собиралась. Как будто Филимон мог предложить Альберту партию на двоих, а он возьми да не откажись. Или тупо отобьет Риту у своего друга… В общем, почувствовала в ней угрозу для себя.

– А мы вот решили отдохнуть, – сказал Филимон, с небрежностью хозяина жизни обнимая Риту за талию. – А то всю неделю мастерком махал.

– Это так сейчас называется? – не сдержавшись, съязвила Оксана.

– Да нет, реально мастерком, первый этаж под обои подготовил, – серьезно и с обидой глянул на нее Филимон.

– Обои клеить будешь?

– Да. – И на Альберта он покосился – в ожидании подвоха.

– Обои клеить, тут главное, чтобы пузырей не было. А то взяли как-то пару пузырей…

– Да у нас и с пузырями неплохо получается, – улыбнулась Рита.

И непонятно, чего больше в ее словах – укора или юмора.

– Да ладно, чутка для настроения… Отпуск как-никак, – оправдываясь, отшутился Филимон.

– Отпуск? – удивленно повела бровью Оксана.

Парировать Филимон не успел, ворота вдруг стали открываться. Альберт нахмурился, глядя на черный «Гелендваген» с мигалкой, который отходил в сторону, пропуская знакомый «Майбах». И следующий за ним второй «Гелендваген».

Сначала появились телохранители, только затем Лариянов. В сопровождении незнакомого статного мужчины с ухоженной бородкой. Лет сорока пяти, моложавый, проступающая седина в волосах не закрашена, а, напротив, подсвечена. Такой же метросексуал, как и Поташев, но не атлет, хотя и спортивного телосложения. И в плане стиля, очевидно, Поташев брал с него пример, а не наоборот. Потому что этот начальник – первый после Лариянова.