Повод для паники

Вот ведь как порой случается: отгороженные от Привычного Старого Мира ландшафт-проекторами и силовыми куполами, мы практически ничего не знали о тех людях, кто прятался даже под ближайшим пузырем. Общаясь посредством «Серебряных Врат» и Транс-сети с друзьями и знакомыми, проживающими от нас за тысячи километров, мы порой не считали нужным пройти сотню шагов от собственного дома, дабы познакомиться с соседями. Если предшествующую эру тотальных войн принято называть эрой Сепаратизма, то наше время потомки будут именовать не иначе как эра Парадоксов. Парадоксов во всем, но прежде всего – в человеческих взаимоотношениях.

Что я знал о своем ближайшем соседе? Да ничего. Ни его имени, ни имен членов его семьи. Я даже лиц их никогда не видел, хотя с большинством живущих в округе сограждан так или иначе сталкивался по пути к инскону. К примеру, Гертруда Линдстром встретилась мне сегодня не впервые, правда, вспомнил я об этом не сразу. Виделись мы уже, госпожа Линдстром. Год или два назад, но виделись, так что мое лицо знакомо вам не только по скандальным репортажам о жестокостях современного спорта.

Окно соседнего дома распахнулось, и в нем нарисовался низкорослый, в меру упитанный человечек, коему на вид можно было дать лет шестьдесят. Мне сразу бросилось в глаза, что пожилое лицо человечка выглядело непривычно естественным: морщинки, красноватые пятна на лбу и щеках, маленький второй подбородочек, свалявшиеся волосы, только по этому признаку выказывающие свою натуральность – искусственные имплантанты никогда бы не спутались в таком беспорядке. Сосед явно пренебрегал многочисленными услугами по омоложению внешности, какими в наш век не пользовался лишь самый недалекий и ленивый пенсионер. Был ли мой сосед ленивым и недалеким, я пока не ведал, но то, что он – человек со странностями, я догадался еще до того, как он произнес первую фразу. Когда же он заговорил, я лишь укрепился в своих догадках.

– Добрый день, капитан Гроулер! – выкрикнул сосед, зачем-то отвесив мне полупоклон, от которого, как мне показалось, едва не выпал из окна. – Извините, что поставил вас в неловкое положение! Надеюсь, вы не держите обид на глупого старика?

– Издеваетесь: «добрый день»!.. – прорычал я, все еще чувствуя в душе неприятный осадок. – Я таких добрых дней в жизни не видел!

– Что вы, что вы! Никоим образом не издеваюсь! И в мыслях не держал! – испуганно замахал руками сосед, честно говоря, еще далеко не старик. – Желать кому-то доброго дня – это… э-э… такая древняя традиция. Знаете, в те века, когда люди не обладали персон-маркерами, так они обращались друг к другу при встрече. Замечательная традиция, смею заметить, молодой человек. К сожалению, давно утрачена. И не только она. Была и такая, согласно которой каждый воспитанный человек обязан желать другому при встрече здоровья…

И впрямь странный субъект. Во-первых, зачем-то натыкал меня носом в незнание древних традиций. Кому они нужны? Тем более сейчас?.. Ладно, забудем; меня вон сегодня уже и географом обозвали, и этим… как его… троглодитом. Ничего, стерпел.

Во-вторых, этот велеречивый говорун не стал по распространенной привычке целиться в меня из инфоресивера. Сосед вообще не держал его в руках, что было само по себе любопытно – значит, не я один в этом бедламе успел смириться с утратой своих искусственных ушей, глаз и памяти. Впрочем, кое-какая вещица у соседа в руках все же имелась. Это было непонятное приспособление, отдаленно похожее на дистанционный анализатор… или даже на спаренный прицел все той же снайперской винтовки. Очевидно, что вогнавшие меня в панику солнечные зайчики исходили как раз от него.

Интересный субъект проживает у меня по соседству. Странный, но, кажется, вполне безобидный. И все-таки я решил пока не приглашать его на пиво – не было интереса выслушивать нудную лекцию о давно изживших себя традициях.

– Вы тоже видели это, капитан? – полюбопытствовал сосед, указав на затянутый дымом горизонт. – Какой ужас!.. Я таки просто в жутком шоке!

– И не говорите, – согласился я, думая о том, как бы поскорее закончить разговор. – Кому-то завтра придется ответить за этот бардак. Не завидую тому, кто окажется крайним. Ладно, не переживайте, контролеры и маршалы скоро во всем разберутся…

Сосед вдруг спохватился, хлопнул себя по лбу и снова рассыпался в извинениях:

– О, любезный капитан, вынужден снова просить у вас прощения, я ведь не представился: Наум Исаакович Кауфман. Конечно же, для вас, как для друга, – дядя Наум. К сожалению, не имею чести знать ваше полное имя…

– По закону мне не положено носить отцовскую фамилию, – признался я. – Я – незаконнорожденный.

– Вот оно как!.. – Теперь настала очередь Наума Исааковича ощущать неловкость.

«Сам напросился», – злорадно подумал я, зевая в ожидании извинений, которые, как и предполагалось, последовали незамедлительно.