Повести. Рассказы

— Вы арестованы! Штурман, возьмите у него пистолет и отведите в каюту!

Володя подошел к механику, протянул руку за оружием. Механик посмотрел на него потемневшими от гнева глазами:

— Знаете, кто вы все?!

— Дай пистолет! — сжав губы, потребовал Володя. — Так будет лучше для тебя. Идем!

Когда механик и второй помощник вышли, капитан сказал:

— Я разделяю чувства Веремеева. Я бы сам с радостью отдал жизнь за наших несчастных товарищей… Но если мы погибнем, исчезнет единственная возможность избавить тысячи людей от смертельной угрозы существования пиратов. И поэтому я приказываю: поднять якорь!

Со скрежетом выбрали якорь.

Услышав это, в пиратском лагере заметались фигурки.

Корабль стал медленно двигаться в сторону открытого океана. Боцман на носу судна все время мерил глубину, передавал результаты на мостик.

Вот и узкий проход. В темно-аквамариновой глубине его чернели тут и там подводные рифы. Приливное волнение между скалами, затрудняло маневренность судна.

По скалам левого берега уже бежали пираты, стреляли на ходу. С судна редко отвечали — стрелять было некому, все занимались работой. Чтобы пройти узкость, нужен ювелирный расчет, а на мостике стоять невозможно. Вокруг вились пули. Судно пару раз с треском прошлось по краю острого рифа.

Наконец пираты остались чуть позади. Капитан, перегнувшись через крыло мостика, непрерывно командовал:

— Левая машина, стоп! Правая, малый вперед! Правая, стоп! Левая, малый назад!

Впереди уже виднелся просвет чистой воды.

И тут все увидели мину — черный шар с рогульками по бокам.

— Стоп, машина! — скомандовал капитан.

Но корабль еще двигался по инерции вперед. За этой миной видны были другие. Рогатая смерть приближалась.

— Не стреляй! — Капитан едва успел ударить по руке старпома. Пистолетный выстрел прошил воду рядом с миной. — Волной от взрыва нас выкинет на скалы… Багор! — закричал он вниз, на палубу.

Но какой там багор! Боцман наскоро обвязал себя линем вокруг пояса, перелез через борт. Стеценко и еще один матрос вцепились в него.

— Руки! — заорал на них боцман. — Держите линь!

Он стал спускаться по вертикали форштевня. Мина — вот она рядом. Сейчас он коснется ее. Осталось несколько сантиметров. Боцман зажмурился.

Взрыва нет. Шар мягко вошел в его ладони. Боцман держал его, пока корабль набирал задний ход. Когда движение назад стало ощутимым, боцман мягко оттолкнул от себя мину…

— Они возвращаются. — Капитан пиратов отнял от глаз бинокль.

Салих спросил:

— Приготовить шлюпку?

— Не надо их торопить. Если они согласятся на наши условия, дадут знать сами. Но они не согласятся.

— Почему?

— А ты бы как поступил на их месте?

Салих ухмыльнулся.

— Так вот, если хочешь, чтобы тебя обманули, считай себя умнее других…

— Тогда они попробуют напасть на лагерь и освободить заложников.

— Молодец, малыш. Ты на верном пути.

— Удвоить караул?

— Нас осталось мало…

— Их меньше.

— Сколько?

Салих пожал плечами.

— Мы ничего не знаем о них. Это упущение. А ведь у нас их пленные.

— Понял, Мастер.

— Только полегче. Не забывай, что они еще и товар. Они могут спасти тебе жизнь. Кто помогал им?

— Думаю, это девчонка…

— Это она убила Ольми?

Салих кивнул.

— Нашли?

— Куда она денется…

— А если они попытаются разминировать проход и уйти? — вернулся капитан к прежним размышлениям.

— Послать и туда людей, Мастер?

— Мы будем вынуждены разделиться…

— Они тоже. Кто-то должен остаться охранять корабль.

— Резонно. И все-таки нам нельзя ввязываться в открытый бой. Надо знать их решение. Надо подтолкнуть их на него…

— Как?

— Как? — задумчиво переспросил капитан. — Как это сделать?..

Наташа сидела в кресле, руки ее были заломлены назад и связаны за спинкой. Над ней склонился Салих. Другой пират, белозубый молодой парень, сидел в углу, тянул через соломинку молоко из кокосового ореха и с интересом следил за ходом допроса.

— Ну? Будешь говорить? — Салих приблизил свое лицо к лицу Наташи. — Сколько вас? Кто принес вам воду и пищу?

— Не понимаю, — закрыв глаза и отодвигая лицо, ответила Наташа.

— Ага, ты не понимаешь по-английски? И по-французски тоже? Спроси ее по-немецки, Швейгерт! Чему-то вас учили в школе? — Салих положил ей руку на шею, Наташа вздрогнула. — Ты ведь была пай-девочкой, не так ли? Вон как ты вздрагиваешь от прикосновения мужчины… Эй, Хаади!

В комнату вошел здоровенный пират, встал у двери.

— Нравится?

Тот ухмыльнулся.

— Что, Хаади, давно не видел белой женщины? — Салих рванул кофточку на груди Наташи, обнажил грудь. — А? Какова?

— За такую курочку я отдал бы половину своей доли.

— Но-но, Хаади. Подумай о товарищах. Чем ты лучше их? У нас демократия. Все поровну… Так что? Будешь говорить? — Он снова наклонился к Наташе.

— Привели Уаа, — сказал Хаади.

— Где она?

— Я велел привязать ее к пальме.

Салих кивнул Швейгерту.

— Пойдем побалуемся. А ты подумай пока, — сказал он девушке, — и послушай, как будет кричать твоя сообщница…

Салих снял с пояса тяжелый кожаный ремень, протянул его Швейгерту:

— На, всыпь ей за Ольми!

Уаа стояла, обняв ствол пальмы, руки ее были связаны.

— Не хочешь? Или тебе жаль эту темнокожую тварь? Тогда смотри!