Повести и рассказы (ЛП)

Поскольку говорил я с должным уважением, да еще и улыбнулся, консьерж тоже представился, и я понял, что мы с ним непременно подружимся. Он был одинок и ненавидел собак. По его мнению, общение с собаками разрушало его как личность. Так, во всяком случае, я истолковал его зажигательную речь. Клапп рассказал также, каково его жалованье, и спросил, как можно прожить на такие жалкие гроши с женой и тремя детьми. Все это он поведал мне не сразу, а рваными кусками, когда не нужно было открывать или закрывать перед кем-то из жильцов входную дверь или выскакивать к чьей-нибудь машине. Время-то было самое пиковое — жильцы так и валили из дома по своим делам. Я согласился, что при нынешних ценах на такое жалованье не разгуляешься.

— Вот и приходится жить за счет чаевых, а это унизительно. Чертовски унизительно. Значит, вы у нас частный фараон, да?

Я объяснил ему, что охочусь за сарбайнским колье.

— Я ведь живу с законом в ладах, — сказал консьерж. — Спиртным не торгую. Шлюх не поставляю. Изредка, разве что, ставлю пару баксов на какую-нибудь лошадку. Это ведь не преступление?

Я заверил его, что не считаю игру на скачках преступлением.

— Вот и приходится зависеть от этих мерзких чаевых. Кстати, мистер Крим, стоило вам только подойти ко мне, я подумал: вот человек, который охотится за камешками Сарбайна. Я с удовольствием вам помогу.

— За сколько?

Он пожал плечами и развел руками.

— Понимаете, нужно крутиться, чтобы жить… Если это жизнь, конечно.

Из двери вышел крупный, крепко сбитый мужчина средних лет и с бычьей шеей. Он был облачен в черный костюм, легкий плащ и черную фетровую шляпу; я успел разглядеть, что глаза у него светлые, бледно-голубые. Хомер побежал ловить для него такси, а я почтительно постоял в сторонке.

Проводив взглядом удаляющееся такси, Хомер пробормотал, что, должно быть, приятно повесить на шею своей бабенке безделушку стоимостью в четверть миллиона баксов.

— Впрочем, он это может себе позволить, — добавил консьерж.

— Кто?

— Сарбайн. Это он сейчас отвалил.

Чуть подумав, я сказал, что в нашей компании не принято швырять деньги на ветер. И добавил:

— Мне придется заплатить вам из собственного кармана. Что я смогу купить вот на это?

Я извлек из бумажника и показал ему две десятки.

— И тело и душу, — ухмыльнулся Хомер, аккуратно сворачивая банкноты и пряча их в карман.

— Только давайте сразу договоримся, что все сказанное останется между нами.

— По рукам.

— Отлично. Итак, что про них известно?

— Про Сарбайнов?

— Да. Только начните с самого начала. Давно они здесь поселились?

— Да уж года с четыре… А то и пять. Нужно подумать.

— Сколько их?

— Это же все было в газетах.

— А я предпочитаю освежить память, — улыбнулся я. — Особенно, когда располагаю столь надежным источником.

— Что ж, вы за это уплатили, — пожал плечами консьерж. — Он сам, жена, повариха и горничная.

— Марк Сарбайн, Хелен Сарбайн и… Как, позабыл, зовут горничную?

— Лидия Андерсон.

— Да, верно — Лидия Андерсон. А повариху?

— Хильда какая-то. Немчура. Она уже в таком возрасте, что никого не интересует, есть у нее фамилия или нет. Вот Лидия — другое дело. Это кобылка из совсем другой конюшни.

— Белая или цветная?

— Белая, но с таким южным акцентом, что через него нужно прорубаться с помощью мачете. «Белая шваль»*) из Техаса…

— Оставьте такие ярлыки для социологов, Хомер. Значит, эта девушка из Техаса. Сколько ей лет?

— Двадцать с хвостиком. Если она положила глаз на это колье, то ей, конечно, ничего не стоило стибрить его. Только она глупа, как пробка. Такая дуреха не смогла бы провернуть эту кражу.

— А что вы можете сказать о его жене, Хомер? — полюбопытствовал я, дождавшись, пока он распахнул дверь перед очередной парой жильцов.

— Миссис Сарбайн? Это класс! Шикарная бабенка. Немного за тридцать…

— Блондинка, высоко уложенные волосы, норковые манто, бриллиантовые браслеты, рост пять футов и восемь дюймов?

— Вы ее знаете?

— Нет, но я знаю, что такое «класс», — сказал я. — Послушайте, Хомер, я прекрасно понимаю, что она к вам добра, но я только что приобрел кусок вашей души, поэтому все сказанное должно остаться между нами. Вы согласны?

— Я ведь уже пообещал.

— Отлично. Значит, Сарбайн уехал… А когда он возвращается?

— В четыре, в пять, в шесть… В четыре меня сменяет другой.

— А классная блондинка?

Хомер покачал головой и пробормотал, что, мол, не по душе ему такие вопросы. Это, дескать, шикарный дом, и шлюхи сюда не шастают.

— Извините, Хомер. Миссис Сарбайн.

— Как правило, она выходит из дома между полуднем и часом, а возвращается чаще тогда, когда вместо меня заступает мой сменщик. Знаете, мистер Крим, я, конечно, помогу вам, но ведь мне здесь еще работать. Дело в том, что я здесь не один; несколько парней обслуживают лифты, да и дежурных у нас несколько. Я клоню к тому, что если бы вы смогли дать мне еще десятку, я бы поделился с другими ребятами, которые могут быть вам полезны.

— Что! — негодующе воскликнул я.